Валькариец на мгновение замер, не в силах поверить в поражение. Восторженные крики саркассорцев смешались с возмущёнными, разочарованными возгласами их противников.
Гаитэ, сама не своя от радости, рукоплескала со всей силы.
— Да! — ревел Сезар, разведя руки в стороны, словно обнимая, заключая в объятия весь мир и в то же время готовый опрокинуть его вслед за поверженным противником.
Слуга уже набрасывал на стройные плечи хозяина алый, расшитый золотыми цветами, халат, чтобы, не дай добрые духи, сквозняком не продуло.
— Реванша! Я требую реванша! — вопил разъярённый Руал Линтон, пока его доверенные придворные старались увести его с поля боя. — Иди сюда, ты, саркассорский ублюдок! Или боишься?!
В шатре воцарилась тишина.
— Кого я должен бояться? — горделиво вскинул голову на стройной шее Сезар.
— Меня!
Гаитэ мысленно застонала.
Если так пойдёт дальше, к чёрту покатятся все их дипломатические усилия. Но вот ведь, казалось, всё уладилось?
— Эффи! — обернулась она к подруге. — Ты должна вмешаться!
— Я?.. Но что я могу сделать?!
— Если они снова сцепятся, и твой брат вновь победит, войны не избежать! Такого унижения Валькара не простит! А проиграть у твоего брата ума не хватит — спеси многовато.
Эффидель растерянно смотрела на неё, явно не представляя, что делать дальше.
А страсти всё накалялись. Голос Руала, раздражённый, как у злой птицы, перекрывал голос его подданных:
— Я не подпишу Договора! Они унизили меня! Унизили всех нас!
— Это был честный бой, — смеялся ему в лицо Сезар.
Придворные, переглядываясь, уже потянулись к клинкам. Ещё немного и ситуация выйдет из-под контроля.
— Прошу тишины! — поднявшись с кресла, полным голосом, стараясь, чтобы он звучал как можно громче, почти прокричала Гаитэ.
Голоса стихли. Взгляды с досадой обратились к королеве, отвлекающих мужей от ратного дела.
— Музыканты — музыку! Отважные бойцы заслужили приз за свой поединок — танец с прекрасной дамой.
Глаза Эффидель наполнились страхом, а затем восхищением уловкой Гаитэ. Как не был взбешён король Руал, но от танца с прекрасной невестой отказываться было невежливо. Оставалось только надеяться, что природное обаяние и женское очарование Эффидель заставят мужчину если не позабыть о поражении, так дадут ему повод спасти лицо — какой рыцарь станет продолжать ссору, когда дама жаждет танцевать?
Сама Гаитэ, величаво сойдя по ступенькам с импровизированного помоста, направилась к Сезару, протягивая ему руку.
— Танец, милорд, — проговорила она с улыбкой вкладывая в его раскрывшуюся ладонь свои тоненькие пальчики. — Награда победителю за победу.
