От Сезара после рукопашной драки веяло горячим теплом, его улыбка была полна самодовольства, и всё же Гаитэ не могла избавиться от дурного предчувствия — чувства, что всё его напускное самодовольство прикрывает отчаяние, как запах цветов на похоронах прикрывает тлен.
— Ради такой награды стоило рискнуть, моя королева! — склонился он перед Гаитэ с подчёркнутой нарочитой страстностью и лёгкой издёвкой.
— Лучше бы вы не рисковали, Ваша Светлость. Своей выходкой вы почти перечеркнули всё, над чем мы трудились последние месяцы.
— Последние месяцы? — руки, обвившие её стан, были твёрдыми и слишком горячими. — Какая мелочь! Что такое труды нескольких месяцев, прекрасная дама? В жизни иногда теряют куда больше.
— В жизни чего только не случается. Например, первый маршал Саркассора начинает вести себя, как ветреный мальчишка.
Сезар засмеялся. Экспрессивно. С вызовом. Он словно и её вызывал на бой тоже.
— Вы стали прекрасной королевой. Я едва узнаю в вас ту робкую девочку, что пришла за помощью к нам в дом год назад. Как давно это было? Тогда ты была похожа на цветок. Тогда, едва взглянув на тебя, я подумал, что ты должна прекрасно танцевать. А теперь едва ли можно поверить, что ты осмелишься закружиться в танце.
— Это метафора? Неудачная, вынуждена признать. Год назад я почти не умела танцевать, зато теперь, как видите, могу быть достойным партнёром. Там что ваша проницательность терпит такое же фиаско, как и ваша дипломатия. А что касаемо цветов? Я слышала, у вашей светлости их предостаточно.
— Могу ли льстить себе надеждой, что ваше величество ревнует?
— У меня нет времени на такие глупости, — слишком поспешно ответила Гаитэ и почувствовала, как кровь сначала прилила, а потом резко отхлынула от щёк.
Сезар усмехнулся.
— Не ревнуйте, моя королева. Что значат все эти женщины? Лишь удовольствие.
— Ты хоть понимаешь, как отвратителен сейчас?
— А какое право у тебя меня в чём-то упрекать? Кто ты мне такая? Жена моего брата? Страж моей морали? Ах, да! Ты — моя добрая, нравственная, радеющая об общем благе королева! Думаю, про прошествии некоторого времени ты станешь очень похожей на свою мать.
— Что с тобой сегодня не так, Сезар? Боюсь, ты слишком много пил. Я слышала, ты вообще много пьёшь в последнее время.
— Да, мамочка, — кивнул он буйной головой. — Боюсь, в последнее время вы слишком много интересуетесь моей персоной.
— Тебя это, правда, пугает?
— Нет — улыбка из издевательской стала искренней, немного грустной, даже горькой. — Меня пугает тот момент, когда ты перестанешь интересоваться мной вовсе и станешь дышать только властью. Какой парадокс — ты получила то, что я хотел для себя и я чувствую, что потеряю тебя окончательно. Это неизбежно.
