Эффидель фыркнула, передёрнув плечами.
— Что касается Торна — это совершенно точное наблюдение.
— Есть и ещё кое-что.
— Что же?
— Твой второй брат. Сезар. Мы же обе прекрасно понимаем, что оставаться в Саркассоре ему опасно, — медленно роняя слова, словно каждое давалось с трудом, проговорила Гаитэ. — Ему нужно уехать. Но кто осмелится дать прибежище такому, как он? Король Руал вполне может. Однако до сих пор они были противниками. Если ты станешь его невестой, а потом и женой, Валькара может стать надёжным убежищем для Сезара.
Эффидель устало опустилась на второе, пустовавшее до сего момента, кресло.
— Надёжных убежищ нет. Брата Линтом Руал ненавидит гораздо сильнее, чем может когда-нибудь полюбить меня.
— Когда борешься за любимых людей — не сдавайся, Эффидель. Не сдавайся до последнего.
— Как ты?
— Делай это по-своему, — вздохнула Гаитэ. — Но делай.
Её беседы принесли плоды. Если знать, на каких струнах правильно играть, почти всегда получаешь нужные аккорды.
Кстати, Гаитэ не кривила душой. Она и в самом деле желала Рыжей Лисичке всего самого наилучшего. А что может быть для принцессы лучше, чем королевская корона?
Переговоры прошли успешно. Даже всегда болезненный вопрос с приданным легко решился. Торн не скупился на сундуки с деньгами и ценностями, лишь бы король Руал не требовал земель.
Видимо, тоже порядком подустав от войн, тот был сговорчив. А может быть, таким его сделал портрет невесты. Эффидель, как и все урождённые Фальконэ, отличалась яркой красотой, живостью нрава, искромётным обаянием, выгодно отличавшем её на рынке невест королевской крови.
Принцессы большей частью были бледны и некрасивы. С трудом пережив первую брачную ночь, царственные супруги зачастую возвращались в объятия своих старых или новых любовниц, а в кровати отношения часто действительно были «долгом», причём тяжёлым.
Любить Эффидель было легко. Легче, чем не любить.
По условиям договора, два блистательных королевских двора должны были встретиться на границе королевства Валькары и империи Саркассор. К приезду королевских поездов построили нечто вроде походного дворца, как во время военных переходов, но со всей возможной роскошью, достойной такого случая.
Весна вошла в свои права полностью, покрыв поля первоцветами, а небо, поднявшись, играло самыми нежными и яркими красками. Облака казались мягкими пушистыми овечками, бредущими по тучным нивам. Зелень после лаконичной, чёрно-белой зимы, не уставала радовать глаз. Ветерок свободно вливался в лёгкие, лаская щёки и выбившиеся из-под венца или нарядного головного убора, локон.
