— Вы что скажите, Берримор? — обратился к премьер-министру Торн.
Лорд Берримор опустил глаза.
Перед ним стояла сложная задача — высказать своё мнение, отличающееся от мнения большинства так, чтобы не разгневать его императорское величество.
К удивленью Гаитэ ответ был прямо противоположен ожидаемому:
— Я согласен с вашим величеством. Поводов для войны хоть отбавляй.
— Хорошо, — нахмурился Торн, поднимаясь с трона. — Решено. Я отдам приказ первому маршалу Саркассора, моему дорогому брату, готовиться к выступлению против Валькары.
Заявление потонуло в громе рукоплесканий.
— В теперь? — Торн лучезарно улыбнулся. — Я могу вернуться в бальный зал и потанцевать.
Рукоплескания участились.
Гаитэ с негодованием посмотрела на премьер-министра:
— Вы действительно думаете, что нам нужно идти на очередную войну?
— Я считаю, нужно делать то, что хочет император.
Почему Гаитэ никак не удавалось осилить эту простую науку?
Может быть потому, что она подозревала, что Торн не до конца отдаёт отчёт в том, где его истинные интересы?
Что ж? Тогда её задача помочь ему это понять.
Убийство посла печальное событие. Гаитэ даже наедине с собой не бралась оспаривать этот факт. Будучи по натуре миролюбивой и склонной прощать и миловать, она не одобряла насилия в любом его проявлении, особенно когда доходило до крайностей.
Конечно, объяснить и оправдать убийство не получится. С другой стороны, король Валькары и уж тем более население этой страны к убийству не причастны, а последние пострадают в первую очередь.
— Торн? — уловив момент, когда супруг после сладких разнеживающих ласк был в самом миролюбивом настроении, Гаитэ осмелилась завести этот разговор, к любви и отношениям имеющий самое последнее отношение.
Она знала, что Торн не любит политики в спальне. И за столом. И на прогулках. Он вообще предпочитал, чтобы говорили его министры, а не королева, потому что последних он затыкал без всяких колебаний, а с Гаитэ пока считался.
— Твоё заявление сегодня утром — неужели ты и правду хочешь ввязаться в очередное противостояние с Валькарой? Мы ещё до конца не оправились после прежних стычек. Я понимаю, что убийство посла не дружественный жест, но ведь король Руал не отдавал подобных распоряжений. Это было частное дело. Потребуй наказать виновных и решим это дело миром?
По лицу Торна разлилось выражение недовольства. Он подтянулся на локтях, глядя на Гаитэ снизу-вверх, не в знак презрения, а потому, что лежал выше на горе из пуховых подушек.
