Всё пело торжественно гимн радости свету и жизни: кристально-прозрачное утро, безоблачное небо, мартовский ласковый ветерок, ласкающий лёгким дуновением ранние дикие нарциссы.
Но вместо мира все вокруг снова заговорили о войне с Валькарой. На сей раз поводом стало убийство чрезвычайного посла. Носило оно вовсе не государственный, а скандальный характер.
Чрезвычайный посол, лорд, чьего имени Гаитэ не удосужилась запомнить, влез в окно к жене одного из валькарских герцогов. Свидание было прервано мужем и терпеть такого обхождения со своей честью рогоносец не стал. Порешил обоих на месте — и супругу, и её любовника.
Вообще-то посол, по мнению Гаитэ, получил пусть и суровое наказание, но, по понятиям, царящим вокруг, вполне себе по заслугам. Хотя, конечно, валькариец переборщил. При валькорийском дворе не прелюбодействовал, наверное, только… да так на вскидку и не вспомнишь, кто воздержался — все прелюбодействовали.
Убийство вещь, мягко говоря, неприятная. Но горячие головы вновь начали вопить о войне. Хуже то, что Торн был склонен к ним прислушиваться.
На одном из собраний он заявил:
— Король Валькары в очередной раз проявил акт агрессии в нашу сторону. Мало того, что прошлой осенью он двинул на нас свой флот с целью захватить наши земли, он позволяет своим подданным убивать моих послов! Сеньоры? — обвёл он взглядом собравшихся представителей высшего цвета нации. — Полагаю, этого довольно для начала, — он выдержал небольшую паузу и потом повысил голос, — войны!
Предложение было встречено гулом. Противоречивым. Кто-то поддерживал, кто-то сомневался.
Гаитэ склонила голову, чтобы никто не прочитал на её лице раздражение и недовольство словами мужа. Королева не должна открыто восставать против короля. Вот в спальне, наедине — другое дело. Но в тронном зале только показная покорность — это она успела выучить.
— Ваше Величество, несомненно, правы, — раздался голос. — Причин для войны довольно. Ещё год назад, когда Валькара осмелилась бросить нам вызов у Тиоса, следовало как следует поджечь им пятки.
— Рад, что вы согласны со мной, лорд Санчиос. Что скажет Нарфилд?
— Я согласен с высказыванием вашего величества, — склонил голову старый лизоблюд и интриган. — Пора поставить саркассорцев на место.
Все зааплодировали.
— На сей раз мы не станем дожидаться удара. Ударим первыми. Со всей мощью!
Гаитэ переглянулась с первым-министром, служившим ещё Алонсону. Опытный мудрый политик разделял её точку зрения в спорном вопросе о войнах. Дурной мир лучше доброй ссоры.
