— Энисы? Во времена войны Раздора и четвертого нашествия иругами я бы так не сказал.
Леплиг скромно улыбнулся, опуская голову в поклоне. Повисла пауза, за время которой человек и энис продолжали смотреть на зловещий размытый силуэт, одиноко возвышающийся из-за линии горизонта. Внизу все так же шумели волны, разбивающиеся о скалы, и дул пронизывающий холодный ветер.
— Мне кажется, что он смотрит на нас, — тихо произнес маг спустя минуту молчания, не отрывая взгляда от очертаний Стержня, начинающего теряться в сгущающемся тумане.
— Мда, — неопределенно отозвался энис.
— Не исключено, что и слышит… Ты чувствуешь?
Леплиг не ответил, но по его виду было ясно, что инспектор ощущает то же самое.
— Ты прав, мой друг. Здесь все чужое. Это не наши земли.
— И никогда не будут нашими.
— Быть может, это только к лучшему, — Кегар покачал головой. — Спасибо за приглашение и эту встречу. Я вижу, что потратил время не зря, направившись сюда. Я запомню это утро на всю оставшуюся жизнь.
Энис смотрел на человека с легким любопытством, и вновь пристально посмотрел на почти исчезнувшие очертания Оси в сгущающемся тумане.
— Не за что, — он пожал плечами. — Зрелище и впрямь необычное, но я почему-то уверен, что эти скалы, океан и Стержень — не самое интересное в этом мире.
* * *
Светило-Кана начинало свой плавный, неторопливый подъем к небосводу, прогревая свежий утренний воздух и холодные воды океана Сияния.
Маленькие тонконогие птицы с длинными загнутыми вниз клювами и тяжелыми серыми гребнями наг головах деловито бегали у самой кромки прибоя, высматривая, что съедобного вынесли волны на пологий берег, покрытый приземистыми дюнами. Некоторые из птиц, прозванных хрипунами за издаваемые ими гортанные звуки, семенили вокруг одного из песчаных холмов, опасливо косясь на человека, занимающего его вершину.
Сейчас он не шевелился, и любопытные птицы-хрипуны приближались к нему совсем близко. Перед ним раскинулось море, и слева от него, почти у самого горизонта виднелись очертания города, стоящего на берегу океана. Черные шпили и башни были видны хорошо отсюда, но шум Рихарна не достигал этого уединенного места.
Этот человек всегда приходил на этот серый пляж один, всегда пешком, и почти всегда находил это место, чтобы надолго занять одну из дюн. Он появился здесь сразу после того, как зима начала отступать, в то время, когда снег еще не растаял и воздух был холоден и сух. Океан Сияния словно бы манил его, и он приходил сюда раз за разом, чаще всего утром, как и сейчас. Очень часто человек приносил с собой небольшие кувшины — в них было дынное пиво, ядреное, свирепо бьющее по голове своей крепостью и запахом.
