Хэлман сердито посмотрел на него, но Хааральд только медленно кивнул, его выражение стало задумчивым.
— И это истинная причина, почему я хочу, чтобы Черис не просто выжила, но преуспела — сказал Мерлин. — Не потому, что я люблю верховную власть, и не потому, что я жажду богатства, или потому, что я путаю военную мощь с истинной силой королевства. Но, хотя мне не дано видеть будущее, я знаю, какое будущее я хотел бы увидеть. Я знаю, какие ценности, какие законы, какой вид монархии, как я верю, Бог хочет призвать далее. И в это время, Ваше Величество, Черис предлагает лучшую надежду на будущее, которое я хотел бы видеть, что оно когда-нибудь произойдёт. Поэтому я с самого начала сказал, что пришёл не для того, чтобы служить вам, а для служения Черис. Идее Черис, её будущему.
Хааральд легко постучал пальцами правой руки по одному из подлокотников кресла, затем поднял взгляд на епископа Мейкеля.
— Мейкел? — спросил он тихо.
— Сир, — без колебаний сказал епископ, — я не могу оспорить ничего из того, что сказал этот человек. Я знаю ваши надежды, ваши чаяния. И я знаю, чего вы боитесь больше всего. — Его пальцы снова погладили его нагрудной скипетр, явно бессознательно, и его ноздри расширились. — Вы позволите, Сир?
Хааральд кивнул, и епископ снова посмотрел на Мерлина
— Я никогда не встречал настоящего сейджина, — сказал он. — Однажды в моей жизни я встретил человека, который утверждал, что он сейджин, но, на самом деле, он был шарлатаном.
— Ваше Высокопреосвященство, — сказал Мерлин, когда епископ сделал паузу, — я не утверждал, что я — сейджин, я утверждал только, что у меня есть некоторые из способностей, приписываемые сейджинам.
— Я это заметил, — сказал Мейкел с лёгкой улыбкой. — Действительно, хотя я никогда не претендовал на то, чтобы быть равным своим уважаемым коллегам в Храме как теолог, я участвовал в части богословских дебатов. И, возможно, вследствие этого, я был поражён несколькими вещами, которые вы не сказали.
— Вы были поражены? — вежливое внимательное выражение Мерлина ни на миг не дрогнуло, но внутренний колокольчик тревоги начала звучать, пока епископ пристально смотрел на него в течение нескольких секунд.
— Следуя многим рассказам, которые я читал, когда был моложе, — наконец сказал Мейкел, — истинный сейджин часто известен только постфактум, по характеру его деяний. Другие могут дать ему этот титул, но он редко претендует на него сам. Однако природа этих ваших «видений» поразит многих, как вполне достаточное доказательство того, что кем бы вы ни были, вы не такой, как другие смертные люди. Поэтому, возможно, мы все можем согласиться, что «сейджин» это наиболее подходящее слово — пока, по крайней мере — для описания того, кем вы являетесь.
