— Ну ты же спал, сам говоришь! Не мог уснуть и пошел на разборки.
— Ну я же не в трусах в подъезд вышел, как ты думаешь? Натянул джинсы и тельняшку — я так дома всегда хожу — и поднялся к ним.
Да уж, в тельняшке он явно не гулял по двору в мартовскую ночь! Если только она не с овчинным начесом! А на то, чтобы переодеться, нужно время.
— А твой друг? — вспомнила я о Митяе, как о главном на данный момент подозреваемом. — Где он находился в момент убийства?
— Дома, — вздохнул хозяин квартиры. — С его алиби есть, на самом деле, небольшие проблемы. Соседка у Митяя, старуха — божий одуванчик, вечно то у глазка торчит, то со стаканчиком у стены спальни. — Я хихикнула, мысленно представив себе эту картину. — А чем еще старикам заняться? Дом-то панельный, о чужой личной жизни все-все разузнать можно! Хоть романы бульварные не покупай. Чуть кровать у Митяя заскрипит — старушка в стену стучит, ругается. А сама втихаря чужие стоны подслушивает. Так вот, как Митька с девушкой домой с премьеры вернулись и как она ушла, соседка прекрасно слышала. А дальше чудеса. Старушка уверяет, что в ту ночь вообще не спала: то молодые за стеной шумели, а как только девушка укатила, через пять минут дом начал сотрясаться от поистине богатырского храпа — то уснул Митяй. Проворочалась она так до шести утра, затем решила, что все равно не уснет, и встала. Однако у следствия возникают логичные сомнения на сей счет: а вдруг старушка сама не заметила, как задремала, и посему не могла слышать, что друг мой собрался и поехал следом за Звеньевой, чтобы ту укокошить. — Действительно, вполне обоснованные сомнения у следствия. Я бы тоже усомнилась. Впрочем, этим я сейчас и занимаюсь. — И когда он вернулся, она еще спала. Под утро Митяй захрапел, старуха услыхала и проснулась, а решила, что не сомкнула глаз. Глупо, конечно, я за Митяя ручаюсь, не убивал он никого. Ну, даже если допустить мизерную долю процента, что они по дороге поругались и он ударил ту ножом сгоряча, который чисто случайно захватил с собой, при чем здесь тогда этот маньяк, которого видели рядом? Что, он убил ее, потом купил костюм, оделся, снова взял в руки окровавленный нож и принялся скакать туда-сюда? Да и где он костюм возьмет в четыре часа? А затем, вернувшись, просто лег и тут же захрапел? Чушь какая-то! — Жигунов с шумом допил чай и бросил кружку в мойку.
— В этом ты прав. Чистая совесть — самая лучшая подушка.
Я напрягла извилины. Что-то здесь не сходилось. Митяй проводил девушку и лег спать, это абсолютно рациональный ход действий. По дороге ее убили. Но при чем здесь этот двор? До своего ей топать отсюда довольно долго. Но Жигунов в этом не может быть замешан: он присутствовал на гулянке у соседей сверху.
