Но был от природы и отменным конструктором. Отлично чертил, обладая богатым пространственным воображением. Словом, ясная голова!
Придуманные и сработанные им приспособления и устройства с успехом использовали на многих атомных электростанциях. И не диво, конечно, что директор АЭС Щепетильников, человек строгий и даже суровый, души в нем не чаял, выделил Кучерганову на АЭС большую рабочую комнату-мастерскую, которую оснастил самыми разнообразными станками, сварочными агрегатами разных типов и богатейшим набором слесарного и прочего инструмента.
И никто слова против этого не сказал. Кучерганов же оправдал доверие, оплатил его высококвалифицированной работой слесаря-универсала, без умных рук и таланта которого даже современная атомная электростанция обойтись никак не может.
И вот теперь Кучерганов мысленно прощался со своей мастерской, хотя работал по-прежнему все так же интенсивно и качественно.
Однако в облике его товарищи заметили некоторую перемену. Обычно всегда по-деловому собранный, энергичный, весь в деле, он сейчас стал задумчив, как бы потух. В живых серых глазах его появилась тень озабоченности и печали.
Тяжкая внутренняя работа по отчуждению души от любимого дела давалась нелегко…
Даже Щепетильников, человек очень занятой и углубленный в раздумья, заметил как-то, проходя мимо, перемену в Кучерганове, быстро и пытливо «прощупал» слесаря своими цепкими черными глазками, ничего не сказал, но мысленно пометил себе, что «Васю надо вызвать и поговорить по душам».
И все же, сколь убедительно ни уговаривал сам себя Кучерганов, оправдать до конца принятое решение все-таки не мог.
Все ему казалось, что, отстранившись от работы, от привычного круга забот и дел, он окажется в пустоте. От мысли этой становилось страшно.
В такие минуты он порою воображал себя стоящим на краю высокого крутого обрыва. Неосторожный шаг — и он уже летит в пропасть… И летящим в пропасть себя представлял. Это было как сон. То ему казалось, что впереди смерть. То вдруг являлась надежда, что у пропасти тоже есть дно. И что, мягко достигнув его, он вновь окажется на земле. А там уж умелым рукам и думающей голове дело найдется…
Но мысленно он вновь и вновь все чаще возвращался к детям. Они самое главное, что есть у него. И он хочет, он должен их вырастить. Это беспокойное чувство овладело им и стало стержневым в душе.
И, словно пытаясь лишний раз подчеркнуть для себя правильность своего решения, Кучерганов подошел к окну, задрал лавсановую куртку и потрогал рукой операционный шов, пересекший мускулистый живот от ложечки до пупка.
