И вот теперь насосы не «садились» на штатное место.
Подвешенный на крюке трехтонной тали, главный маслонасос турбины застрял в наклонном положении между оребренной поверхностью переборки и трубкой воздушника системы осушения и живучести.
— Осаживай! Осаживай! — командовал Коля Гончаров.
— Да куда ж его осаживать! — сказал Калищук, отирая рукавом комбинезона пот со лба. — Застрял, Коля, мертво. Вишь, и цепь тали ослабла.
— Не поломать бы воздушник, — озабоченно сказал толстощекий Волков, глядя в сторону. — Греха не оберешься.
— А что может произойти? — спросил Коля Гончаров.
— Что… В крайнем случае можно затопить корабль… Прямо тут, у причальной стенки завода… Мало ли, вздумается кому кингстон забортной воды открыть, заполнить систему… Да она и сейчас, видать, заполнена, — Волков легко постучал гаечным ключом по красно-медной трубе системы осушения и живучести. Звон был глухой, короткий, уходящий куда-то в глубь утробы корабля. — Полная! — констатировал Волков, исподлобья глядя на Колю своими синими задумчивыми глазами и почесывая затылок.
Коля сразу как-то притих. Достал было пачку сигарет, повертел в руках, но, вспомнив, что в машинном отделении курить категорически запрещено, сунул пачку назад в карман комбинезона.
— Что будем делать, мужики? — спросил он, озадаченно глядя на злополучный насос, и впервые неприязненно подумал о себе и своих институтских знаниях и навыках.
Чертежи, формулы, математические выкладки, пухлые папки учебных исследовательских отчетов проплывали перед его мысленным взором, но увы! В данной ситуации применения не находили.
— Вообще-то конструкторы промахнулись, — задумчиво сказал Калищук, — насос здесь нарисовали, а как его туда затолкать, не подумали. Кумекай, Коля, светлая твоя голова!
— И вы кумекайте, мужики, — сказал Коля Гончаров и рассмеялся. — Вот, братцы, влипли на пустяке. Но ничего. Отец учил меня: если что не идет, отойди, брось, посиди, обдумай… Давайте посидим, парни!
— Посидеть, оно, конечно, можно, — сказал Калищук, — но откуда время-то взять?
— Да это я так, к слову, — сказал Коля сконфуженно и тут же полез вниз, под паёлы, в сплетения красномедных и стальных труб, чтобы получше изучить трассу протаскивания насоса.
Он долго ползал там, ощущая руками равнодушный холод теперь каких-то чужих и враждебных для него трубопроводов, измерял то габариты насоса, то проемы между трубами, металлическими конструкциями и переборками отсека, весь измазался в масле и сурике и, наконец, выполз наружу и сел на ребристый паёл, ощутив задом холод металла.
