Став директором, он вскоре понял, что восторженный миф о чуть ли не абсолютной стерильности атомных электростанций, созданный прессой, далек от истины. Понял также, что АЭС — это очень сложное, непрерывно функционирующее и далеко не столь безопасное радиоактивное предприятие, за которым нужен глаз да глаз. И что там греха таить — главное место в этом ядерном деле отведено человеку. Хороший хозяин — чистая станция. Плохой хозяин — грязная. Конечно, оборудование, течи и прочее… Но тут как раз человеку и карты в руки: вовремя ремонтируй, следи, проверяй, нюхай, не зевай — и все будет нормально.
И атомная станция Варенихина долгое время считалась в отрасли одной из лучших и наиболее чистой внутри и по выбросам.
Варенихин почувствовал вдруг легкое щекочущее покалывание в области сердца — предвестник начинающейся боли. Он схватил со стула пиджак и торопливо стал рыться в карманах, ища лекарство. Наконец нашел, кинул под язык таблетку нитрона и прилег на койку.
«Опять внутренняя спешка», — огорченно подумал он, явственно представив себя бегущим в черных футбольных трусах и белой майке по бесконечно длинной дороге. А Суханов, курчавый, низкорослый, сухой и жилистый, директор родственной АЭС, бежал за ним и вот-вот мог обогнать.
— Наступает на пятки, — вслух сказал Варенихин и хрипло рассмеялся.
Спор у них давний — кто больше бросает в вентиляционную трубу радиоактивных газов. И, собственно, не в газах даже дело, а в методике отбраковки ядерных топливных кассет, от качества которых, по сути дела, и зависит нарастание активности выбросов.
И снова настырный вопрос, кольнувший его месяц назад, выдвинулся из глубины, и Варенихин с печалью подумал: «Но что же мы оставляем детям?..»
На линиях отсоса радиоактивных газов, после эжекторов турбины, на всех атомных электростанциях установлены регистрирующие датчики. В нормальном случае изотопы в газах короткоживущие, распадаются в считанные минуты или часы. Главное тут — вовремя засечь разуплотнение ядерных кассет и не допустить выхода в контур долгоживущих радионуклидов. В этом вся тонкость. Датчики регистрируют активность газов, а вторичный прибор на пульте управления ведет счет импульсов от радиоактивных частиц в единице откачиваемого объема.
Но упрямая логика незримой работы души толкала его размышления к другому: «Почему? Почему мы так слабы? Десятки тысяч людей, словно кирпичики, складывают свой труд в здания атомных гигантов, каждый из которых неизмеримо сильнее человека, И где-то между ними обозначилась уже грань отчуждения. Но где? И в чем?..»
