Наконец спустились. Перешагивая через торчащие над уровнем пола люки ионизационных камер, подошли к частоколу шпилек. Активная зона близко! Всего семиметровая толща прозрачной воды отделяет нас от радиоактивности ядерного взрыва…
Поверхность воды слегка парит.
«Надо бы расхолодить… Остаточные тепловыделения…» — подумал я.
Но расхолаживать сейчас нельзя. Вода взмутится, и мы сорвем перегрузку. Температура воды пятьдесят пять градусов.
— Не нырнешь. Горячо… — сказал я Мише, где-то в глубине души с удивлением уловив в себе согласие с возможностью такого решения проблемы.
— Ну что?! — перегнувшись через перила, крикнул сверху Курков.
Я протянул Мише конец капронового шнура:
— А ну-ка, заходи с другой стороны. Захватим и подергаем телескопическую штангу… Будем ходить вокруг реактора и дергать…
Глянул вверх. По выражению лица Тараса вижу, что он понял и одобрил мою идею.
— А ты шажками пробуй подергивать штангу вверх! — крикнул я ему.
Тарас скрылся в кабине, а мы с Мишей начали нашу нехитрую работу…
Вскоре кассета пошла. Мы с удовлетворением наблюдали, стоя у частокола черных от смазки шпилек, за выдвигающейся из воды и влажно поблескивающей телескопической штангой.
Длина кассеты — два метра. Когда она выйдет полностью из зоны, толща воды, нас разделяющая, сократится до пяти метров. Гамма-фон резко возрастет…
Мы быстро поднялись из шахты наверх и скинули спецодежду.
— А ты говоришь — нырять, — подковырнул я Мишу.
Он улыбнулся в ответ широко и открыто. В глазах было некоторое смущение и, мне показалось, благодарность.
«Удивительно! — подумал я. — Как легко люди готовы идти на риск… Даже имея возможность хорошенько подумать… Хотя, впрочем, не все…»
4
Мы покинули центральный зал и направились в помещение пульта дистанционного управления перегрузочной машиной.
— Без замера тащить кассету не буду! — строго и официально предупредил меня Тарас.
— И не надо, — сказал я и поднял к его лицу руку с радиометром.
Он недоверчиво посмотрел на прибор.
Вошли в помещение дистанционного пульта. В стене полуметровой толщины свинцовое защитное стекло, сквозь которое хорошо просматривается надреакторная шахта.
Пульт управления с торчащими буквой «г» черными ключами, показывающие приборы, такой же, как в кабине перегрузочной машины, компактный телевизор в металлическом корпусе.
Тарас нажал кнопку. Вначале задергался, но вскоре застыл в неподвижности экран. Изображение четкое. Хорошо видна часть кассеты, попавшая в поле зрения телекамеры.
