– Четыре, а то и больше, – раздался позади меня голос Изабель. Она перегнулась через мое плечо, чтобы дотянуться до тарелки с картошкой. – Норман, где уже мой бургер? – Она склонилась ближе к окошку. – Поторопись.
Я отступила, и Норман с улыбкой приподнял брови. За последнее время он начал мне нравиться. Он, может, и был чокнутым художником, но милым чокнутым художником: он всегда быстро переделывал мои заказы, даже если ошибка случалась по моей вине, и откладывал мне в бумажный пакет остатки картофельных чипсов с низким содержанием жира, которые я обожала. В спокойные вечера, когда мы вместе закрывали ресторан, мы стояли каждый по свою сторону окна и просто болтали. В дни смены с Изабель он был моим единственным союзником, но вдалеке от кухни помочь не мог.
– Это твое. – Изабель вытащила остатки моего заказа и сложила их мне на поднос. – Ты должна выносить заказы, а не оставлять их здесь остывать и занимать место.
– Я собиралась. Но тогда ты…
– Мне наплевать. – Она даже не обернулась. – Просто делай свою работу, ладно? Это все, о чем я прошу.
– Я делаю, – сказала я.
– Слушай, Морган сегодня здесь нет, так что нянчить тебя некому, – огрызнулась она, хватая из рук Нормана бургер. – А у меня нет времени объяснять тебе, что жизнь похожа на кофе, и прочую ерунду. Просто не путайся под ногами и занимайся своим делом.
С этими словами она подняла свой поднос, оттолкнула меня бедром и скрылась.
Я осталась стоять на месте. Каждый раз, когда это происходило, я придумывала отличный ответ – часа через три, что не помогало. Работа официантки сделала меня более смелой в общении с незнакомцами, но к отношениям с Изабель это не относилось.
– Коули, она просто такая, – в очередной раз сказал Норман. Как бы он ни был занят, ничего от него не скрывалось. Я могла поднять глаза в разгар наплыва посетителей и поймать на себе его взгляд. Это странным образом успокаивало. – Она не…
– Я знаю. – Я глубоко вдохнула и снова обернулась к своим столикам. Я вынесла заказ и продолжила работать, прицепив к лицу фальшивую улыбку. Шум и беготня заставили меня забыться, и до половины третьего, когда напор клиентов пошел на спад, мне удавалось избегать Изабель. Обслужив последний столик, я сняла фартук и вышла через черный ход.
Я сидела на ступеньках с видом на мусорные баки. По вечерам было солнечно, так что приходилось щуриться, а если ветер дул в удачном направлении, то даже не чувствовался запах мусора.
