Малик, младший сын Горла, был очень сильно похож на своего отца. Его внешность, голос, даже черты лица, да и то, как он фыркал во время разговора, выдавало в нем прямого родственника и наследника старейшины Горла.
Малик неторопливо шел в направлении королевских ворот. Он мучительно думал, кого и где утром расспрашивать о судьбе короля. Вдруг за стенами замка ему на глаза попались две пожилых человеческих женщины. Он вспомнил, что они стали прислуживать оркам, когда те захватили замок. Они убирали два раз в день отходы, которые оставляли после себя их новые хозяева. Малик подошел к женщинам и попытался их спросить о короле, но те, испугавшись, не сказали ни слова, будто с рождения были немыми. Страх сковывал их стальными кандалами. Их глаза стали мокрыми от слез и что-то слабое, почти неслышимое вдруг вырвалось из их легких, когда одна из них, бросив ведра, упала на колени и стала молить о пощаде.
— Мы ничего не знаем! Мы ничего не знаем.
Обе женщины зарыдали навзрыд, не поднимая своих голов.
Рыкнув от злобы на этих жалких людей, Малик направился туда, где по его размышлению можно было узнать хоть какие-то слухи об Трои.
В казармах было не протолкнуться. Королевские гвардейцы, присягнувшие оркам на верность, развлекались на полную катушку. Еще несколько окрестных деревень, находившихся севернее Тройтийских долин, были захвачены ими и вся добыча, которая только могла быть унесена оттуда, находилась здесь.
Вино лилось рекой, женщины пищали и кричали. Откуда-то из соседних помещений доносились не сдерживаемые и полные удовольствия стоны. Тут была почти вся стража. Мужчины бесстыдно хватали женщин, выигрывали их в карты, а когда партия заканчивалась победой одного из них, раздевали прямо на глазах у всех. Затем владелец трофея уносил законную добычу в соседние покои, где развлекался как желал.
К удивлению Малика, его огромное тело к удивлению заметили не сразу. Хмель затуманил глаза и разум гуляк, страх перед орками, теми самыми воинами, которые сейчас властвовали на их родной земле, улетучился. Вместо него пришло хамство и полная вседозволенность, которую редко себе позволяли даже орки.
— Где Гирм? — спросил Малик у одного из солдат. Тот сидел ближе к нему, уткнув лицо в обнаженную женскую грудь и водя языком по ней. — Где ваш главный?!
Малик, не получив ответа, озлобился. Схватив кутилу толстой рукой за шиворот, вытащил из-за стола. Полуобнажённая женщина, лишившись наглого ухажёра, вскрикнула от страха перед орком. Отскочила в сторону.
