Все три идеи пустили в России глубокие корни. Уж что только, к примеру, не вытворяли с народом Иван Грозный и его опричники – народ терпел безропотно. Но вот грозные времена сменились благодатным правлением Бориса Годунова. И внешний враг отступил, и народу послабления вышли, казалось бы, славьте люди царя Бориса! Однако ж стоило появиться слуху, что жив царевич Дмитрий, настоящий царь, как народ отвернулся от Годунова – царя ненастоящего, избранного. И приветствовал самозванца лишь потому, что поверил слуху о том, что он из рода Рюриковичей, богоданного. В годы своего расцвета, будучи одним из самых, если не самым, продвинутых государств, Византия, конечно же, оказывала влияние на европейский восток и страны европейского запада. Но пагубные последствия ее влияния обнаружились лишь на востоке, и более всего в Древней Руси. Почему?
Хотя Русь приняла христианство еще до разделения Церкви на Восточную и Западную, на протяжении четырех с половиной столетий, то есть до падения Византии, она была связана только с одной Восточной Церковью. В результате, говоря словами философа Василия Розанова, русские были уведены из древнего общего христианского русла в обособленный поток византийского церковного движения. Или, иными словами, русские вошли вслед за Византией в тихий исторический затон, недоступный волнениям и оживлению. В то время как Россия пребывала в этом затоне, западноевропейские народы двигались за кораблем Рима и вступили в океан необозримого движения, где был избыток опасностей и всевозможного неблагообразия. Однако одновременно они окунулись и в атмосферу творчества, поэзии, философии.
Так образовались значительные мировоззренческие, ценностные, психологические, богословские и прочие отличия России от Запада, отличия православия от католичества и протестантства. Розанов отчетливо проводит мысль о том, что «унаследованный византизм отделил Россию от Запада. Именно он стал главным препятствием на пути интеграции России в мировое цивилизованное сообщество». Возникли различия между тишиной и движением, созерцательностью и работой, страдальческим терпением и активной борьбой со злом. Розанов очень образно описал этот процесс:
Разлагаясь, умирая, Византия нашептала России все свои предсмертные ярости и стоны и завещала крепко их хранить. Россия, у постели умирающего, очаровалась этими предсмертными его вздохами, приняла их нежно к детскому своему сердцу и дала клятвы умирающему – смертельной ненависти и к племенам западным, более счастливым по исторической своей судьбе, и к самому корню их особого существования – принципу
