Вдруг давило Сигей, месящий снег на своре, прыгнул вверх, стал на ноги, втянул ноздрями свежий морозный воздух и издал тонкий продолжительный свист.
Старый князь остановился, и сразу остановилась вся охота.
– Видать, по мелочи, ваше сиятельство! – определил Степан.
– Пускай сработает! – разрешил князь.
Фомка отстегнул повод и показал Сигею палец. Сигей опустился на четвереньки, пригнул книзу крутолобую башку и вдруг сделал четыре стремительных прыжка в сторону от тропы. Из-под снега с шумом стали подниматься дремлющие в нем тетерева. Сигей метнулся к ним и схватил черно-синего, лирохвостого черныша. Мелькнули белые подкрылья тетерева, раздался хруст его костей.
– Апорт! – скомандовал князь.
Сигей подбежал, протянул птицу. Михаил Саввич взял еще подрагивающего черныша за ноги, встряхнул. Черное перо лучилось и играло на морозном солнце, надбровья алели, нежнейший белый пух виднелся в подкрыльях. Было странно видеть эту красивую теплую птицу зимой, на фоне застывшего под снегом леса.
– Кинь потрох, заслужил! – приказал князь Степану, отдавая ему птицу.
Степан концом своего огромного ножа вмиг вспорол чернышу брюхо, выдрал розово-перламутровые кишки и метнул Сигею. Давило поймал их на лету и, к зависти Ноздри и Шкворня, проглотил в мгновение ока.
– Ну, теперь – всем тихо! – скомандовал старый князь, и Борис почувствовал нарастающие удары своего сердца.
“Хоть бы мой Шкворень задавил!” – взмолился он и потрепал плосконосого рыжего Шкворня по жестким, как солома, волосам.
Шкворень улыбнулся во весь свой щербатый рот и проговорил хриплым басом:
– Отрепь, отрепь, полостель.
Подошли к берлоге.
Медведь залег в низине, поросшей кустами и молодым ельником.
Старый князь и Ванька расставили мужиков-обложников, Степан подал господам две рогатины со стальными наконечниками. Трое мужиков раздали давилам давилки, или по-охотничьи – дубовые рукавицы, – шесть дубовых комельев с выдолбленными внутри ухватками. Давилы надели их на руки.
Старый князь с Ноздрей встал прямо перед берлогой, Степан с Сигеем по левую руку от него, Борис со Шкворнем – по правую.
Мужики в долгополых сермяжных тулупах, как ратники на поле брани, выстроились вперемежку с елками по ту сторону берлоги и выставили вперед рогатины.
– Держи! – подмигнул старый князь Борису и кивнул Степану: – С богом!
Степан достал из пазухи пороховую бомбу, закатанную в тесто, чиркнул кресалом, запалил и кинул почти точно в отдушник берлоги.
Все замерли.
