Они вышли из дома и не спеша направились в сад. Должно быть, Калли заметила, как пристально он следит за домом, и у нее снова зародились подозрения. Почему он не хочет отходить далеко от дома? Он должен доказать, что правильно подозревал ее тетку в нечестности. Не зря Серафина девять лет держала ее рядом, а его, наоборот, старалась отогнать как можно дальше.
– Вчера тебе было нехорошо, и сегодня тебе нужно отдохнуть. Кроме того, мне любопытно понять, в каком доме и с какими людьми ты жила все эти годы.
– Здесь нет ничего интересного. Мы простые люди и ведем тихую жизнь.
– Сомневаюсь, что существует такое понятие, как «простые люди», которые ведут тихую жизнь, как ты выразилась.
Гидеон прищурился, дожидаясь знака, который должна была подать судомойка: он означал бы, что «Хозяйка» и «Кошка», как она называла миссис Бартл и Китти, поднялись на чердак.
Краем глаза он заметил, как покраснела его жена. Он как будто угадал ее самую страшную тайну – и он почти забыл следить за тем, как в окне трижды взмахнут тряпкой.
– Калли, какие постыдные тайны ты хранишь? Помимо меня, конечно, а про меня, по-моему, уже все знают.
– Я простая школьная учительница, у меня нет времени для тайн, – ответила она, по-прежнему не глядя ему в глаза.
Гидеона вдруг сковал ужасный, сжимающий сердце страх: возможно, у нее все-таки есть тайный поклонник или даже любовник!
– Женушка, признайся, мне придется убить какого-нибудь охваченного страстью сельского обожателя? – холодно осведомился он.
– Что подходит одному, милый Гидеон… – ответила она, и ее голос мило затих.
– Не играй с огнем, – сурово предупредил он.
– Вчера я уже сказала, что у меня нет любовника.
– Да, сказала. Из-за какой же страшной тайны, женушка, у тебя такой виноватый вид?
– Вовсе не виноватый, – уклончиво ответила она, гадая, можно ли доверять ему настолько, чтобы признаться, в чем дело, и не обидит ли это его – разумеется, нет! Нет, ему вовсе не нужно было знать самые потаенные тайны, скрытые в глубинах ее души.
– Тогда что с тобой?
– Мне стыдно из-за моей неверности, – призналась она наконец.
– Ты мне изменила? – Он не ожидал, что она встретит его с распростертыми объятиями, поэтому он не имеет права жаловаться, что она не считает его достойным верности.
– Тебя здесь не было, и я не могла быть тебе неверной, – объяснила она, как будто ее слова проливали свет на все.
– Да, не было. Значит, именно эту страшную тайну ты так долго скрывала? – проворчал он, гадая, не ошибался ли он все же относительно ее тетки. Может быть, миссис Бартл вовсе не прячет где-то связку его писем и писем Калли. Может быть, она получила его письма и нашла их настолько отвратительными и постыдными, что легче было притвориться, будто никаких писем нет вовсе.
