Девятьсот восемьдесят восьмой | страница 76
– Посмотреть можно, – согласился Марсель. – Пойдем!
Старик обрадованно всплеснул руками и засеменил по направлению к стоявшей отдельно от других избе, периодически оглядываясь на спутника.
– Люди разное говорят. Кто-то уверен, что это нам в наказание за то, что его отец в жены взял девку не из местных. Но я-то знаю, что это не так. Алтынка была прекрасной матерью для Илюши, но недолго пожила. Померла, когда тот совсем ребеночком был. А мой сынок так любил ее, что зачах без жены. За год его не стало. А напасть, сам знаешь, одна не приходит. Рос мой внучок здоровым парнем, красивым, косая сажень в плечах была уже к двенадцати годкам, а потом вдруг лег – и встать не смог. Так с тех пор и маемся с ним. Одна на тебя надежда осталась. Ты уж постарайся, мил человек.
Марсель чувствовал себя крайне неуютно, видя, что старик действительно надеется на него. Чем он мог помочь? Разве что добрым словом. Но он уедет отсюда через пару дней, может быть, даже раньше. А дальше что? Его знания о медицине были настолько скудными, что любой из местных знахарей и целителей со своими травами и настойками мог дать ему фору в сто очков – и все равно он бы пришел последним. Но ничего не поделаешь, назвался груздем – полезай в кузов.
Оказавшись внутри избы, историк удивился чистоте и порядку, которые царили в ней. Такое можно было ожидать от заботливой хозяйки, но никак не от пожилого человека, у которого на попечении был еще и тяжелобольной.
– Вот сюда, – показывал старик, – сюда. Здесь он лежит, родимый.
– Деда, что там? – послышался низкий голос, и историк поразился его силе.
Подойдя к печи, гость на несколько секунд замер, разглядывая огромного парня, который, приподнявшись на локтях, в свою очередь, рассматривал незнакомца. Судя по его телосложению, в нем было больше двух метров.
– Здравствуй! – наконец произнес великан.
– И тебе не болеть, – пришел в себя Марсель.
– Дед говорил, что к нам приехал божий человек. – Илья устало улыбнулся, и историку стало ясно, что тот уже ни на что не надеется. – Это ты? Мне жаль твоего времени. Мою хворь уже ничто не излечит. Видно, судьба такая.
Все происходящее казалось ученому таким нереальным, что он даже незаметно ущипнул себя. Илья, печь, калека… Не совпадало только время, да и возраст был не тот, но кто знает? Возможно, прототип знаменитого богатыря был гораздо более древним, чем принято считать? Впрочем, Марсель тут же отогнал от себя эту дерзкую мысль и обратился к молодому человеку: