– Пес с вами, оставайтесь.
Муса не принимал никакого участия в споре и только с интересом поглядывал то на своих подчиненных, то на знахарку. Когда же Меланья сдалась, он, казалось, даже был немного разочарован. Марсель обратил внимание на то, что мавр, когда думал, что за ним никто не наблюдает, смотрел на женщину совершенно другими глазами – в них читалось восхищение и, как ни странно, вожделение. Подумав, что, скорее всего, ему это показалось, историк отправился отдыхать.
Из-за накопившейся усталости он отключился почти моментально – как только его голова коснулась жесткой лавки. Слишком серьезным оказалось пережитое потрясение. Маска, к которой он уже успел привыкнуть, нисколько не мешала ему, и он проспал весь остаток дня и всю ночь. Проснувшись на рассвете, Марсель не сразу понял, где находится, а вспомнив, резко сел. Рядом с ним на соседней лавке похрапывал Курьян, и мужчина осторожно, чтобы не разбудить его, встал и вышел за дверь. Несмотря на бедственное положение, в котором оказалось селище, первые лучи солнца осветили его таким образом, что ему вдруг показалось, будто там было не так уж и плохо. Действительно, подумал он, если за дело взяться дружно, то можно все восстановить за какую-нибудь пару недель. А еще он пообещал себе, что если вдруг вернется в свое время, то обязательно посетит все места боевой славы. Представив себе, как прогуливается по асфальтированной дороге, Марсель улыбнулся – ему показалось забавной мысль о том, что было бы неплохо показать все это Курьяну и понаблюдать за его реакцией. Конечно, подобное развитие событий было совсем уж маловероятным, однако никто не мог запретить ему мечтать.
– А впрочем, – обратился к себе историк, – ну, вернешься ты, и что? Чем будешь заниматься? Неужели пойдешь на прежнюю работу, как ни в чем не бывало? И это после всего, что тебе пришлось пережить?
Вспомнив себя в аудитории, в костюме, белой рубашке и с портфелем под мышкой, Марсель почти физически ощутил дискомфорт. Нет, он больше не хотел заниматься этим. Тогда что? Земледелие? Смешно, он никогда не сможет конкурировать с современными специалистами, особенно учитывая приобретенный опыт, который к тому времени устареет больше чем на тысячу лет. Засесть за мемуары? Тоже не подойдет – коллеги застыдят. Это всегда так: стоит заявить о себе как о самостоятельном мыслителе, так люди, которых ты еще вчера считал своими друзьями, начнут смеяться над тобой сначала тайком, а потом и открыто. Нет, ему не было места в двадцать первом веке. Так что смирись уже наконец дружок, усмехнулся Марсель, и не трави себе душу.
