На вокзале мы все заходим в ресторан выпить чаю. Тривас, представляющий ведомство иностранных дел, БОКС, а (по слухам), может быть, и ГПУ, сохраняет то прекрасное расположение духа, которое должно характеризовать дипломата, одновременно являющегося шпионом и в определенной степени охранником. Его юмор и внимание к ситуации не дают сбоев никогда. С другой стороны стола – миссис Кеннел, особа несколько более темпераментная, но столь же оптимистичная и жизнерадостная. Мы заказываем водку, чай, а для меня омлет с конфитюром – единственный вид омлета, который я могу здесь есть. Пока мы завтракаем, к нам подходят ни много ни мало пять нищих. Здесь это существа весьма разнообразные и непростые, да еще все они облачены в развевающиеся лохмотья, так что образуют странную и диковинную картину, привлекающую мое внимание. Я получаю удовольствие даже от простого разглядывания этих персон. В одном случае я даю двадцать копеек (около 20 центов на наши деньги). В другом – предлагаю нищему на выбор или пятнадцать копеек (это вся мелочь, что у меня есть), или стакан водки из бутылки на столе. Он, как я и думал, выбирает водку.
После завтрака Тривас оставляет нас и уходит в БОКС, пообещав попытаться устроить мой отъезд на юг по возможности в этот же день. Вместо претенциозного люкса по 20 рублей в день, который у меня был раньше, я занял скромную комнату без ванной, что показалось мне более комфортным. От Триваса не было известий до второй половины дня, когда нас попросили зайти в БОКС, чтобы окончательно утвердить программу. Как и предсказывала Рут (и наверняка потому, что она во время поездки не стала его любовницей), вокруг ее участия поднялась буча. Раньше, в Америке, и здесь, в России, и Тривас, и все и всюду заверяли меня, что ведомство иностранных дел решит вопрос о моем личном секретаре и о секретаре, который предоставляется правительством. Теперь же из-за гнева Триваса на миссис Кеннел возник вопрос о расходах. Коринец, секретарь БОКС, заявил, что у Общества культурной связи с заграницей недостаточно средств, чтобы оплатить работу двух секретарей, и тот единственный, за которого они согласны заплатить, должен представлять правительство. А поскольку миссис Кеннел не является русским коммунистом, она этим секретарем быть не может. После этого я сказал им, что раз они не могут выработать удовлетворительное решение, я немедленно покидаю страну Они пообещали вернуться к этому делу и дать мне ответ в понедельник.
