Она лежала на подушках; волосы разметались широким ореолом. Грудь под тонким шелком поднималась и опускалась. Кадар снова поцеловал ее, она тихо застонала, и больше он уже не мог сдерживаться. Она закинула руки ему на плечи, погладила его по груди. Он поцеловал ее в шею, а затем в ложбинку между ключицами. И снова впился в ее губы, потому что не мог ими насытиться.
Он провел рукой по ее боку до талии, до изгиба бедра.
– Пленительная Констанс, – прошептал Ка-дар, целуя нежную кожу у нее за ухом.
– Пленительная, – повторила она, потершись щекой о щетину у него на подбородке. – Пленительная Констанс сама попала в плен!
Поцелуи стали страстными. Он был не в состоянии думать, им целиком овладело желание, разбившее железные обручи самообладания, которые много дней, недель и месяцев словно выдавливали из него жизнь. Какое облегчение, какое огромное облегчение – прийти навстречу зову тела, зову плоти, позволить кипящему желанию, которое не утихало с тех пор, как Констанс впервые вошла во дворец, перелиться через край и окутать их обоих. Он упивался ее поцелуями, упивался ею. Придвинувшись ближе, он раздвинул ногой ее бедра и хрипло вздохнул, когда она, выгнувшись, прижалась к нему.
Она скинула платье. Теперь на ней осталась лишь прозрачная ночная сорочка, под которой виднелись полные груди с острыми сосками. Он обхватил ее грудь ладонью – она была теплой и тяжелой. Опустив голову, Кадар прильнул губами к соску, который, казалось, вот-вот прорвет тонкую ткань. Она глотнула воздуха и испустила вздох чистого удовольствия, от которого у него заныло в паху. Он втянул сосок в рот, заставив ее извиваться от возбуждения. Констанс снова вздохнула – совершенно по-другому. Положила руку ему на плечо. Потом тряхнула головой – и Кадар наконец пришел в себя.
Он сел, радуясь, что на нем длинная рубаха, которая более или менее прикрывает его чресла. Констанс лежала совершенно неподвижно и смотрела вверх – не на него, а на звезды.
– Интересно, возмущены ли нашим распутным поведением люди, которые смотрят на нас сверху? – Не дав ему ответить, она села и попыталась пригладить волосы. – Нет, – решительно ответила она самой себе. – «Посмотри на небо, – скажут они. – Посмотри на звезды. Разве удивительно, что такое случилось?» Не думаю, что они удивятся. Так должно было случиться. Возможно, даже хорошо, что это случилось, потому что теперь мы перестанем гадать, как бы все было.
Кадар, сползший на пол в безуспешной попытке устроиться поудобнее, невольно рассмеялся.
