Ломов пересел на стоявший сбоку стул и повел разговор мягким, ровным голосом, и когда слушал, не перебивал, внимательно поглядывал на комбрига. Оба они точно дивились друг другу: Шмелев находил в нем бросающиеся в глаза доброту и спокойствие, генерал в свою очередь также заметил перемену в Шмелеве. И хотя лицо комбрига было, как всегда, худым, щеки впалыми, с двумя идущими книзу складками, а нос с горбинкой крупно выделялся, вид его, как и душевное состояние, скорее передавали глаза: они сияли, и взгляд был добрым, согревающим.
— Так, так… Жизнь, значит, идет, — медленно повторил Ломов и как бы ненароком коснулся его плеча. — Ну, а как настроение личного состава? Особых жалоб нет? Дельно. Закаленный у нас народ, должен отметить. С таким смело можно пойти в огонь и воду. Н-да, можно! А как с перестройкой? спросил генерал быстро, чем заставил комбрига внутренне встрепенуться: "Так и знал. С этого и надо было начинать!"
— С перестройкой сложнее.
— Почему? — насторожился генерал.
— Сдать старое вооружение, как и перекроить планы, легче легкого.
— Так и положено, — вставил Ломов и шевельнул бровями: — Но что вам мешает?
Николай Григорьевич помедлил, следя за настроением генерала. Нет, он по–прежнему был спокоен, уравновешен, будто сама эта перестройка мало его волновала. "Как подменили", — отметил про себя комбриг.
— В одном помеха: сдать–то сдадим, а что примем? — Шмелев поймал на себе испытующий взгляд генерала, пояснил: — В самом деле, что же получается: вверенное оружие у бойцов отнять, а взамен ничего. Голыми руками в поле размахивать… Я вынужден был отменить пока сдачу.
— Напрасно, — возразил Ломов, не повышая тона, и поднял указательный палец: — Имей в виду… Приказ дан свыше! Перестройка, решительно и бесповоротно!
— Я не против перестройки. Я жду ее с нетерпением, но я против того, чтобы проводить ее именно так. Наши винтовки, хоть и старое это оружие, я буду держать, пока не получу взамен другое оружие. И вообще, откровенно говоря, пора бы дать нам на вооружение автоматы. Читал я в зарубежном вестнике, германская армия давно перешла на автоматическое оружие. А у нас? Я, разумеется, не могу судить о всей армии, но у меня на всю дивизию два автомата ППД. Два, понимаете? Это же позор! Случись война, нас же автоматическим огнем зальют!
Ломов слушал не перебивая. Николай Григорьевич догадывался, ловил в глазах генерала выражение согласия и понимания. "Пронял", — обрадованно подумал Шмелев.
