— Еще в Испании закалены, — вставил Климовских.
Глядя на командующего, Демин подумал: "Слишком самонадеян, а этот Климовских, как видно, любит ему подмазывать".
Павлов неожиданно спросил:
— Вы еще не обедали? Говорят, соловья баснями не кормят. Уважаемый мозговой трест, — обратился он к начальнику штаба, — дайте команду повару, пусть накроет стол на три персоны. — Сам же присел за маленький столик и, опорожнив бокал пива, начал раздергивать таранку.
Чист и прозрачен воздух, далекая даль словно бы приближается, и если подняться на высокий откос, можно увидеть деревянные костелы, островерхие дома, обнесенные всяк своим забором, тесные полоски земли, словно сдавленные межами. Все это по ту сторону, за рекой. Окантованная прибрежными кромками льдов, река как бы застыла в задумчивой неподвижности. Посреди реки, словно бы норовя укротить ее бег, возвышается остров. Громадой древних камней шагнул он в реку и остался там навсегда бороться с вешними паводками и ливнями. Неуемные ветры обжигают его стужей, вода подтачивает каменистую твердь, а он, недоступный и гордый, стоит наперекор всему и, будто бросая вызов непогоде, приютил в своих расщелинах сосны. Дивно, как эти сосны взобрались на камни–валуны, расправили по ветру зеленые крылья, вот–вот готовые оторваться от земли и взмыть в заоблачную высь. Нет, не ждут покоя одинокие сосны на диком острове!..
Гребенников, любивший подниматься на откос, всякий раз видел, как древние камни острова, как бы подпиравшие друг друга, сблизили берега реки. В эти минуты, полные тишины и покоя, Иван Мартынович думал, что и между людьми вот так же можно перекинуть мостки, незримые, но которые их сблизят. Мостки соединят сердца людей, и жить они могут в дружбе и согласии, только надо, чтобы такие мостки были прочными и никогда не разрушались… "Эх, как еще много нужно сделать, чтобы не было вражды… На одной планете, одна земля, воздухом одним дышим, а такие противоречия в мире…" — подумал Иван Мартынович и обернулся, услышав голос жены с подножия откоса.
— Ваня, ну сколько тебя ждать? — еле выговаривала она, на ходу отогревая у рта озябшие руки.
— Поднимись сюда, Лена, — позвал Иван Мартынович. — Ты погляди, какая красота!
— Не хочу, я вся перемерзла! Даже топорик оставила там, у елки…
— Не нашла подходящую?
— Попробуй выбери… Они все такие стройные, молоденькие, просто жалко рубить.
Иван Мартынович сошел вниз, поднял топорик и, увязая по колено в снегу, вошел в редколесье. Среди старых деревьев облюбовал маленькую ель, раза три обошел вокруг нее, приминая снег, и потом срубил под самый корень. Елка была на вид неказистая, голая с одного бока, но с крупными мохнатыми ветками.
