Но если бы он хотел начать всё с чистого листа, он бы мог вернуться в первые дни в Пайн Маунтине. Или ещё раньше, до того, как отец улетел в Китай. Тогда всё было проще. Жизнь Арло была свободна от тревог и обязанностей. Никто ничего против него не замышлял. (Или замышляли, но он пребывал в счастливом неведении.)
Раз начав задаваться вопросом «А что, если бы?..», остановиться уже невозможно. Всегда можно вспомнить время, когда что-то было проще, когда твои решения значили меньше, и так до того самого момента, где ты младенец и беспомощно смотришь в потолок. Вот что получается, когда твоё желание стереть прожитую жизнь сбывается.
Велосипедное колесо замедлилось и остановилось. Одно из чёрных перьев оторвалось и по спирали медленно опустилось к земле.
Арло наклонился, чтобы подобрать его. И вдруг заметил нечто странное.
Перо парило.
Лёгкий порыв воздуха неторопливо поворачивал его в воздухе в паре дюймов от земли. Арло ощутил кончиками пальцев едва заметное дуновение.
Наверняка это была Большая Бризи.
– Привет? – сказал Арло. – Ты здесь?
В ответ перо медленно поднялось на один уровень с его лицом и закачалось вперёд-назад.
«Она протягивает его мне», – догадался Арло и, вытянув руку, взял перо.
Остальные перья на колесе завертелись. Крышечки зазвенели. Металлическое колесо закрутилось, постепенно наращивая скорость.
Большая Бризи наконец-то приняла подношение Арло, но рядом не было никого, кто бы мог это увидеть.
– Почему ты не сделала этого раньше? – спросил он воздух.
Ветер дунул прямо в лицо Арло, взлохматив ему волосы, будто расчёска из шёпота и солнечного света. Он улыбнулся.
Колесо раскручивалось всё быстрее. Сосновые иглы и комочки земли разметало в стороны. Даже стоящее в отдалении всклокоченное дерево принялось кланяться.
Арло представлял Бризи размером с человека, но она явно была намного больше. А может, он вообще зря о ней так думал? Дарнелл сказал, что «они скорее глаголы, чем существительные». У глаголов не бывает размеров. Они есть сила. Энергия. Мощь.
«Насколько сильна Бризи?» – подумал Арло.
Ветер всё не утихал. Колесо раскручивалось всё быстрее, пока с него не сорвало все перья. Они разлетелись по долине.
Арло инстинктивно присел и съёжился. Ему не хотелось, чтобы его снесло за край обрыва.
Колесо вращалось уже так быстро, что по его гвоздю-стержню побежали искры. Послышался нарастающий гул, как от чайника со свистком.
Почувствовав, как его подошвы заскользили по земле, Арло схватился за столб и зажмурился от врезающихся в него камушков. Уши заболели.
