– Мирошка!!! – взревел Всеволод. – Ты что, душа скоморошья?! Собаками давно не травили?!
– Лаюшек побереги – пригодятся! Ведь у стен твоих враги – хотят драться! – скороговоркой ответил скоморох.
– Чего?.. – нахмурился Всеволод.
В палату несмело заглядывали и гридни, и челядь. Владимирский князь строго-настрого запретил мешать заседанию, и никто иной его приказа не нарушил бы. Но скоморох Мирошка… какой спрос с юродивого? К нему Всеволод относился снисходительно, желая иногда все же слышать неприятную правду.
Когда она исходит из уст дурака, то не так обидна.
– Что там за напасть на мою голову? – процедил сквозь зубы князь, накидывая корзно. – Вот не дай бог сызнова те бабы с саблями дорогу спросить явились!
Зимнее нашествие поляниц Всеволоду крепко запомнилось. Богатырки из полуденных степей целый день гарцевали подле владимирских стен, гикали зычно, глазки его ратникам строили. Воевода Дунай аж истомился – все просил князя выпустить его с дружиною на ворога.
Уж он бы им!.. уж он бы их!..
Но Всеволод запретил. Решил, что с бабами воевать – сраму потом не оберешься. Просто выслал к ним бирюча, спросил, чего надо. Узнав, что едут мимо, ищут Тиборск – с легким сердцем указал дорогу. Пускай о них у Глебки голова болит.
Интересно, добрались ли?
Но сейчас Всеволод с радостью бы снова увидел поляниц. Или хотя бы половцев. Да пусть даже татаровьев.
Кого угодно, что угодно… лишь бы не этакую страсть!
Внизу катался и бился в стены громадный шар. Высотой с терем о три поверха, с глазами, да еще и с пастями. Страшными, скрежещущими зубами.
Чудище кружило и кружило, врезаясь во все, что попадалось на пути. Избы, натыканные по владимирскому подолу, оно просто сминало, разносило по бревнам, как хороший таран. Кого если заставало внутри – без жалости пожирало.
Хорошо хоть, крепостные стены оказались ему не по силам. На века строилось, добротно. Но трещин круглая жуть понаделала немало, и одолеть ее никак не удавалось.
Пришлеца осыпали градом стрел. Кидали сулицы и дротики. Лили кипяток и вареную смолу. Но все снаряды просто застревали в мясистой шкуре, и тут же ломались о землю. Глаза были словно из каленого стекла, и от них все отскакивало. А кипяток чудовище выпивало своими зевами, да еще и облизывалось.
– Это как же с ним бороться-то?! – возопил Всеволод. – Это кто такой вообще?! Эй, там, стрелами огненными его пожгите!
– Кобалог это, Адская Голова, – тяжелым голосом произнес Муромец. – Не поможет тут огонь, встречался я с ним однажды. Открой ворота, княже, бой ему дам.
