– Вот вроде бы умные вы люди, государственные мужи, а простой вещи не замечаете, – с укоризною произнес Муромец. – Не видите, что корень у всех ваших бед общий. Кащей Бессмертный. Ему голову с плеч снести – и сразу все невзгоды закончатся.
– Ну рязанцы-то не из-за Кащея от Мурома отложились… – пробормотал князь Петр. – Но в целом оно так, конечно… Может, и прав ты, Илья Иваныч…
– Да прав, конечно, – отвел взгляд и Мстислав. – Кащей – он… ну с ним дело известное… Там даже по внешности видно, что худой он человек…
– Всех князей созвать нужно! – прогудел богатырь. – Как в стародавние времена, при Владимире да Ярославе! Всю Русь единой силой выставить, без усобиц и разногласий! Тогда-то уж нам никто не противник – любого сомнем, раздавим!
– Что, прямо всех-всех созвать? – сощурился князь Мстислав. – И черниговцев, что ли? Ольговичей поганых?
– У вас-то с ними любовь давняя, известно, – хмыкнул князь Всеволод. – Только Илья Иваныч прав, сейчас не до внутренних разбирательств. О чем вы там на Черниговском съезде договорились, кстати?
– Да ни о чем, – буркнул Мстислав. – Галич они себе хотят. Да еще и Новгород-Северский. А по мне – жирно будет! Их Чернигов и без того земель непомерно забрал!
Слово за слово, князья принялись заниматься тем, чем занимались всю жизнь. Местничать. Спорить, кто старше, кто родовитей, чьи где должны быть земли. Вот уже и Всеволод принялся требовать у Петра передать ему в управление приграничное княжество Коломенское, кое всегда тяготело к его Владимиру, ибо по левую сторону Оки. А Петр, в свою очередь, кричал, что не токмо Коломну не отдаст, но и часть Владимирских земель по Правде следовало бы к ней присовокупить. До самого городишки Кучков.
– Может, тебе и этот Кучков тоже отдать? – упер руки в боки Всеволод.
– Да не, его-то ты уж себе оставь, Юрьич, – отмахнулся Петр. – Кому этот занюханный Кучков нужен, там всей славы – что батюшка твой в нем бухал однажды. А вот землицу, что до моей Коломны простирается…
– А шиш с маслом тебе не понюхать?! – сунул ему в нос кукиш Всеволод.
Кричать и рядиться таким образом князья могли очень долго. Илья Муромец устало вздохнул, не чувствуя в себе силы их примирить.
Неужто и впрямь конец Руси придет из-за того, что брат с братом овин не поделят?
Но тут двери распахнулись. В палату вбежал человечек в заплатанном платье и колпаке с бубенцами. Он удивительно ловко вспрыгнул на стол и одним пинком отправил в окно кувшин медовухи.
