– Кто тут? – прошипел Пол, оглядывая окружавший его лес, но никого не видя. – Дэнни?
Он понимал, насколько абсурдно называть имя брата, но уже не мог рассуждать логически. Он больше уже… Далекий, пронзительный вой раздался в ночи. Пол замер, у него перехватило дыхание. «Волк», – подумал он. Но, сходя на нет, вой затих с немелодичным и почти человеческим рыданием. «Нет, не волк. Не волк». Пол огляделся, но бесполезно – со всех сторон за деревьями была лишь чернота. Звук появился снова, и на этот раз его было не спутать с воем волка, да и любого другого зверя, если на то пошло. Хриплый, мучительный вопль нарастал, пока голос не надломился, а затем рассыпался барабанным ритмом рыданий, прежде чем вовсе не утих.
«Там какой-то человек. Он ранен». Что-то шевельнулось слева. Пол повернулся в ту сторону, но снова ничего не разглядел. Густые ветви елей были перламутровыми в лунном свете, и тени под ними сплетались в паутину – тени, которые, казалось, двигались, изменялись и обманывали всякую логику и здравый смысл.
Крик раздался в третий раз, и теперь звучал как будто прямо за холмом. Это не было животное. Пол непроизвольно попятился и потерял равновесие, когда его правая нога провалилась в яму. Он упал на одно колено, сорвав горсть сосновых иголок с ветки, которую сжимал, и почувствовал, как ледяная грязь хлынула через край его ботинка и намочила ногу. Когда Пол поднял глаза, то увидел, что пара сосновых сучьев качается, словно их потревожили. Затаив дыхание, он прислушался и подумал, что различает совсем рядом характерный хруст снежного наста под ногами.
Галло протянул руку, обхватил тонкий ствол ближайшей елки и, используя его вместо рычага, выдернул ботинок из ямы. Ступня онемела, но ему удалось встать. Луна очистилась от облаков, и снопы голубоватого света пробились сквозь переплетение сосновых ветвей, рисуя обманки и мороки перед его глазами. Отмахиваясь от веток, он продирался сквозь лес. Подлесок попытался схватить его и опрокинуть на землю, но каким-то образом впавший в панику Пол его преодолел. Когда он перелез через бурелом и плюхнулся в лужу, покрытую тонкой коркой льда, то понял, что потерял направление и слишком далеко ушел от тропы. Он перебрался на место, где лунный свет проникал сквозь кроны. Сердце стучало где-то в горле. Снежинки, казалось, повисли в воздухе, превратив темноту вокруг него в полотно, пробитое дырками. Тьма была безграничной. Сам лес невозможно было разглядеть. Как же он оказался так далеко от тропы? Голос Пола пронесся между деревьями, как нечто иллюзорное, как хлопья снега, кружившиеся возле его разгоряченного, потного лица:
