— Мне кажется, панове, такие переговоры — позор и для правительства, и для всей нации.
Профессор кисло улыбнулся, а редактор подтвердил:
— Больше того, по закону от 28 января Директория без санкции трудового конгресса не имела права заключать с другими государствами договоры, которые возлагали бы на украинский народ те или иные обязательства.
— И никто не протестовал?
— Разумеется, протестовали, — сказал профессор. — Все социалистические партии высказались за немедленное прекращение любых сношений с французами.
— И совершенно правильно, — подтвердил пан редактор. — Всегда этическая, определенная и неизменная, вообще единственная естественная ориентация — это на свою нацию.
— Будем говорить — на хохлов, — двинув подбородком, вставил пан Загнибеда.
— Да, — согласился и профессор, — это единственно правильный путь, на котором можно построить программу деятельности и создать верную перспективу на будущее.
— Но тут нужно уметь не столько везти, сколько погонять.
— Это понятно, ориентироваться на свою нацию можно только тогда, когда веришь в ее историческую миссию, в ее будущее, когда уверен в ее силах.
— И вы едете искать эту силу в Одессе? — спросила Нина Георгиевна.
Пан профессор заерзал, оглянулся на редактора и в замешательстве ответил:
— Видите ли, пани, Директория и представители ЦК партий все-таки надеются на великодушие Франции и других держав Согласия. Попробуем принять требования французского командования, даже попросим руководить Директорией в области дипломатической, политической, экономической, финансовой, ну и судебной; но только до окончания войны с большевиками. Не больше. Тут уж мы будем непреклонны.
— Вот так и лисица думала, когда позволила волку положить одну лапу на санки. Я все-таки не понимаю, пан профессор, — пожала плечами Нина Георгиевна, — как можно быть и за и против в одном и том же вопросе.
— Э-э, пани, это хитрая арифметика, — вставил пан Загнибеда, — хитрая арифметика.
— Что же тут непонятного, большевики нашей Директории никогда не признают.
— А разве уже пробовали вести переговоры?
— Нечего и пробовать, — сказал редактор. — У них первое условие — Советы.
— Ответ, должно быть, будет такой же, как писал их нарком, — продолжал профессор, — никаких переговоров с Киевской радой Совет Народных Комиссаров не ведет и вести не собирается… Они решили вести с нами, по словам того же наркома, борьбу до полной победы большевистских Советов на Украине. Теперь понимаете? Нам нужно думать о сильных союзниках. Я думаю, что в Одессе нам удастся вступить в переговоры с Америкой, хотя французы и ставят условием, чтобы мы не имели с нею никаких дел: у Америки, мол, нет здесь своей зоны политического влияния.
