* * *
Нашел Аркадия Филатова (харьковский поэт) интервью его данное журналисту Потинкову:
Обо мне: «Да, Лимонов был просто мальчиком. Мальчишкой! Он был в хорошей компании, с тем же Вагричем Бахчаняном. Сам же он тогда ничего не делал, ничего не писал».
Что у меня было в сравнении со всеми с ними? Большой талант и безоглядная, нерасчётливая мобильность. Взял и поехал в Москву! А они — нет.
Мальчиком я был. Когда я познакомился с Анной мне был 21 год.
* * *
Сын Бродского Андрей Басманов (интервью «Вечерний Санкт-Петербург»):
«А если Вы спрашиваете об убеждениях, то ближе всего Лимонов. Я видел Эдуарда в середине 90-х. Но так как я знал, какие у него с отцом были непростые взаимоотношения, то не рискнул с ним общаться. Дед Лимон — мужик вредный. Бывает, что и заносит его, на мой взгляд. Но я его очень уважаю и безмерно благодарен ему за его книжки, в первую очередь „американского периода“, мне они помогли в самоопределении. И вообще выжить, в том числе и физически. Дали маяки в тяжёлое время».
* * *
Перечитал «Моп ami ecrivain» — предисловие Патрика Бессон к книге Жерара Гасто «Limonov and Paris».
Очень хорошо! Очень хорошо!
Только Патрик грустный. Может быть что жизнь прошла. Изобразил меня таким Чарли Чаплиным. Маленьким, плохо говорящим по-французски, пламенным, злым талантом.
Видимо я такой и был.
Его характеристика Наташи Медведевой как женщины-смерть странным образом совпадает с характеристикой Дугина.
* * *
Захар Прилепин: «Сначала долго все живые, живые. Потом раз и всех вдруг нет.
Один Дед (Эд Савенко) сидит, хохочет. Заходил к нему недавно. Он за птицами с балкона наблюдает.
Иногда кажется, что он сам как ворон сидит там на балконе по ночам. Выкрикивая по-вороньи что-то оскорбительное».
* * *
«Меня воспитала „Стратегия-31“» — признался Михаил Светов, глава либертарианской партии, организовавшей совместно с Навальным митинг на проспекте Сахарова 29 июля.
Человеческое существование — это сплошной день, называемый «жизнь». Астрономические его фазы: день/ночь не особо важны, достаточно устроиться так, чтобы спать дважды в день, чтобы понять.
В большом одном дне жизни у человека приходят и уходят женщины. Это всё одна женщина, на самом деле, лишь разные её ипостаси (разные её качества преобладают в экземплярах). Потому можно сказать, что история человека — это вновь и вновь история Адама (его реплик-копий) и Евы, и ничего больше.
* * *
Ехали в снегу в Мосгорсуд сегодня. В какой-то момент вдоль машины шла девочка с длинными тонкими ножками, как у Лизки Блезе были. Охранники болтали о своём, а я некоторое время («Форд» порой втыкался в пробку) всё смотрел на её ножки и вспоминал как мы слушали Эдит Пиаф у меня на теплом полу в Калошином переулке, и я ей переводил. А теперь я езжу к ней на Даниловское кладбище каждое 9 февраля, в день её смерти.
