Где-то там гиппопотам | страница 32

Бен опустил глаза. Взял ложечку и со всей силы стукнул по яйцу. Мама аккуратно срезала верхушку своего яйца и потянулась спасти яйцо Бена. Потом включила телевизор.

Бен страшно проголодался. Сможет ли он есть после всех этих неприятностей? Он макнул ломтик хлеба в желтый, как одуванчик, желток. Хлеб был свежий, с хрустящей корочкой. Бен добавил масла, посолил. Вкуснотища! Хотя иногда и попадаются мелкие кусочки скорлупы. Бен доел первое яйцо, но, прежде чем перейти ко второму, проткнул ложкой донышко.

Поев, мама слегка успокоилась. Как всегда, закончив есть, она оставила ложечку в скорлупе, соблазняя Бена проткнуть и эту скорлупку. Это была их всегдашняя игра, Бен знал – мама уберет яйцо раньше, чем он дотянется до ложечки. Однако сегодня ему было не до глупых игр.

Вместо этого он вдруг сказал:

– Ты никогда не рассказывала о папе, я даже не знаю, где он рос.

Бен удивился, что она ответила.

– Не здесь. Его дед был англичанин, но твой отец вырос на другом конце света.

Бен едва дышал, чтобы нечаянно не прервать мамин рассказ.

– Если хочешь знать, он жил на острове Яп… странное название. Это в Микронезии. Я сильно удивлюсь, если ты слышал о таком месте. Я не слышала.

– Кое-кто… упоминал Микронезию, – пробормотал Бен.

– Это группа островов в Тихом океане – огромном синем океане, покрывающем полглобуса. Папин отец был ученым, как и его дед, так-то вот.

– А не может быть, что папа жив? – вырвалось у Бена.

– Нет.

Обжалованию не подлежит. Но Бену не хотелось так заканчивать разговор.

– Откуда ты знаешь?

– Никто не знает наверняка, но среди обломков лодки нашли камень с дыркой.

– Тот, что ты мне подарила на день рождения?

– Да. Я собиралась рассказать побольше.

– Расскажи сейчас, пожалуйста!

– Среди обломков лодки нашли закрытую пластиковую коробочку с моим именем и адресом на крышке. Я поняла: твой отец знал, что не выживет, иначе никогда не снял бы камень, который носил на шее, на шнурке от ботинок. Папа всегда надевал его на удачу, когда отправлялся в плавание. Суеверие, конечно. Говорил, что камень принадлежал его отцу, а до него деду. Хотел подарить его тебе на десятый день рождения.

– Ты мне его дала и ничего не объяснила, – возмутился Бен.

– Вот сейчас и объясняю.

Мама, вздыхая, смотрела на мальчика.

– Прости, Бен. Я знаю, надо было сказать больше. Но взрослым иногда бывает так грустно, так плохо… Терять того, кого любишь… это как потерять руку или ногу. Знаешь, люди, лишившиеся ноги, часто чувствуют боль в ступне, которой больше нет. Вот и со мной почти так же. Мне до сих пор больно говорить о нем.