— Ну хорошо, я зайду в другой раз.
Так и ушел. Но дома у него уже сидел стражник, который его и забрал.
Хотя прокламацию не нашли, но заведующий цехом и группа печатников были посажены. Выпустили их на волю только недели за две до прихода красных. В тюрьме наших товарищей все время мучили. При допросах жестоко избивали. У многих товарищей были выбиты зубы. Большинство арестованных рабочих было беспартийные. В это время Екатеринодар переживал полосу жесточайшего белого террора. Расстреливали деникинцы арестованных обычно на «Острове смерти» на песчаной косе, которая вдается в реку Кубань. Почти каждое утро, рано на заре, можно было слышать, как трещит на реке пулемет. Тела убитых сбрасывали в воду.
Наша работа не прекращалась.
Партийный комитет выделял отдельных активных большевиков и прикреплял к заводам для связи с рабочей массой. Основным нашим правилом было всячески вредить врагу. Вот пример. На металлообрабатывающем заводе белогвардейцы попытались изготовлять патроны. Раньше, во время германской войны, здесь выделывались снаряды. Рабочие всеми способами старались сорвать это производство. Во время приготовления состава литья литейщики тайком добавляли туда какой-то порошок, в результате чего состав получался хрупкий, не годный для производства. Администрация установила строгий контроль над всем процессом литья. Тогда рабочие стали говорить, что для выделки патронов требуется латунь. Белогвардейцы достали откуда-то латуни. Что делать? Нельзя же выпускать патроны для белых!
Придумали наши ребята новый маневр. Работают рабочие целый день, а сделают всего-навсего несколько патронов. Пошли тогда разговоры о том, что наши станки слишком примитивные, нужно выписать из-за границы. Таким вот образом мы сорвали литье патронов. Все это было проделано по инициативе самих рабочих.
Вообще немало у белых было хлопот с рабочими. Заняв Екатеринодар, деникинцы снизили на заводах полученную при большевиках двадцатипроцентную надбавку. Рабочие в знак протеста устроили итальянскую забастовку: приходили на работу, болтались по цехам и фактически ничего не делали. Видя, что из снижения ничего не выйдет, белые оставили эту надбавку.
Профсоюзы были разгромлены. Белогвардейцы врывались в помещения, ломали столы и стулья, рвали книги, уничтожали все делопроизводство. Это вызвало перелом даже среди меньшевистски настроенных рабочих.
Трамвайщики при попытке лишить их целого ряда льгот, установленных большевиками, остановили трамвайное движение в городе. Генерал Шкуро вызвал к себе управляющего трамваем. Тот посоветовал ему самому переговорить с рабочими. Вызвал Шкуро к себе группу рабочих и с плетью в руках стал на них кричать:
