– Я убит. Убит на месте.
– Кстати, она помолвлена, – сказала Джинни, наблюдавшая за ним. – В будущем месяце выходит замуж.
– За кого? – Он вскинул глаза.
Джинни не преминула этим воспользоваться.
– А вы его все равно не знаете.
Он снова принялся накручивать бумажку на палец.
– Мне его жаль, – объявил он.
Джинни фыркнула.
– Кровища хлещет как сумасшедшая. Ты как считаешь – может, смазать чем-нибудь? А вот чем? Меркурохром годится?
– Лучше йодом, – сказала Джинни. Потом, решив, что слова ее прозвучали недостаточно профессионально и веско, добавила:
– Меркурохром тут вовсе не поможет.
– А почему? Чем он плох?
– Просто он в таких случаях не годится, вот и все. Йодом нужно.
Он взглянул на Джинни.
– Ну да еще, он щиплет здорово, скажешь, нет? Щиплет как черт, что – неправда?
– Ну, щиплет, – согласилась Джинни. – Но вы от этого не умрете, и вообще.
Видимо, нисколько не обидевшись на Джинни за ее тон, он снова уставился на свой палец.
– Не люблю, когда щиплет, – признался он.
– Никто не любит.
– Угу. – Он кивнул.
Некоторое время Джинни молча наблюдала за его действиями.
– Хватит ковырять, – сказала она вдруг.
Селинин брат, словно его током ударило, отдернул здоровую руку. Он чуть выпрямился, вернее стал чуть меньше горбиться, и принялся разглядывать что-то на другом конце комнаты. Мятое лицо его приняло сонное выражение. Вставив ноготь между передними зубами, он извлек оттуда застрявший кусочек пищи и повернулся к Джинни.
– Ела уже? – спросил он.
– Что?
– Завтракала, говорю?
Джинни покачала головой.
– Дома поем. Мама всегда готовит завтрак к моему приходу.
– У меня в комнате половинка сандвича с курицей. Хочешь? Я его не надкусывал и ничего такого.
– Нет, спасибо. Правда не хочу.
– Ты же только что с тенниса, черт дери. Неужели не проголодалась?
– Не в том дело, – ответила Джинни и снова скрестила ноги. – Просто мама всегда готовит завтрак к моему приходу. Если я не стану есть, она разозлится, вот я про что.
Брат Селины, видимо, удовлетворился этим объяснением. Во всяком случае, он кивнул и стал смотреть в сторону. Но вдруг снова обернулся:
– Стаканчик молока, а?
– Нет, не надо… А вообще-то спасибо вам.
Он рассеянно наклонился и почесал голую лодыжку.
– Как звать того парня, за кого она выходит? – спросил он.
– Это вы про Джоан? – сказала Джинни. – Дик Хефнер.
Селинин брат молча чесал лодыжку.
– Он военный моряк, капитан-лейтенант.
– Фу-ты, ну-ты!
Джинни фыркнула. Он расчесывал лодыжку, покуда она не покраснела, потом принялся расковыривать какую-то царапину, и Джинни отвела взгляд.
