Я прочел Леа всю пьесу в один присест, самые пикантные эпизоды я старательно опускал, пьеса от этого, естественно, изрядно пострадала. Закончив читать, я хрипло растолковал Леа, что "работа еще не есть завершенный". Это она, похоже, поняла лучше всего. Более того, она как могла уверила меня, что окончательному варианту только что прочитанной мною вещи не избежать совершенства… А как чудно она слушала, сидя на подоконнике!
Про то, что у Леа жених, я узнал совершенно случайно. Конечно, из нашей беседы я никоим образом и не смог бы почерпнуть таких сведений.
Примерно месяц спустя после нашего знакомства, однажды воскресным вечером я увидел Леа в очереди у "Шведского кино" – в Вене это очень известный кинотеатр. Впервые видел ее не на балконе и не в собственной комнате. Не может быть! Даже голова пошла кругом: Леа – здесь, в кино, стоит в весьма прозаической очереди. Я, не задумываясь, бросил свое место и ринулся к ней, отдавив с дюжину ни в чем не повинных чужих ног. Я сразу приметил, что Леа не одна, и отнюдь не с подружкой, и не с папашей – в отцы ее спутник ей явно не годился.
Леа, увидев меня, заметно смешалась, но тем не менее отважно представила своего кавалера, тот щелкнул каблуками и стиснул мне руку. Я лишь снисходительно улыбнулся – пусть хоть напрочь руку оторвет, все равно он мне не соперник. Ясно, как божий день, этот молодчик в шляпе набекрень здесь чужак. Минут пять мы втроем болтали без умолку, но о чем – не разобрать. После этого я извинился и вернулся в конец очереди. Уже во время фильма я три раза прошел меж рядами, приосанившись и приняв грозный вид.
Ни Леа, ни ее спутника я, однако, не приметил. Хуже фильма я в жизни не видел.
Назавтра вечером за чашкой кофе у меня в комнате Леа, покраснев, объяснила, что молодой человек, с которым она была вчера в кино, – ее жених.
– Мой родитель меня женит, когда я стукну семнадцать, – не отрывая взгляда от дверной ручки, сказала она.
Я лишь молча кивнул. Бывают такие запрещенные удары, особенно в любви и в боксе – не то что вскрикнуть, вздохнуть потом не можешь. Наконец я откашлялся и спросил:
– Хм… простате, я забыл, как есть его имя?
Леа повторила, но на слух я его не уловил – что-то чудовищно многозвучное, в самый раз для любителя носить шляпу набекрень. Я подлил кофе ей и себе, потом вдруг встал, заглянул в немецко-английский словарь, снова присел к столу и спросил Леа:
– Вам нравится жениться?
Не поднимая глаз, Леа медленно произнесла:
