Манада Трансис не такая смелая. Когда-то была, но не теперь. Ее удел — лежать на раскаленном камне и изредка переворачиваться с бока на бок, чтобы огонь не добрался до внутренностей. Грешники пинают ее, демоны хлещут огненными плетьми, а она лежит и плачет. Глаза все время вскипают, высыхают и восстанавливаются, опять наполняются влагой и снова высыхают, оставляя глазницы пустыми. И так снова и снова. Вечность.
Но сегодня что-то изменилось. В голове промелькнул образ высокого худого мужчины, с огромной головой. В прошлый раз он забрал ее отсюда, но сегодня гость другой. Тоже высокий, но не настолько, вокруг головы распустились черные волосы с седой прядью. Жюбо наклонился и поднял Манаду.
— Это всего лишь сон, — сказал он девушке. Странно, почему его губы не потрескались, а зубы не покрыты сажей?
Жюбо резко выбрасывает руку вперед. От удара трескается сама реальность, картина Хоры уходит в сворачивающий ее кулак. Пейзаж меркнет, остается только белизна чистого листа. Они вдвоем плавают в ней. Манада не видит себя, но понимает, что она ожила. Да и он, наконец, приобрел нормальный вид. Сама не зная, что делает, Манада бросается к нему. Он в форме Службы Радости, тонкие пальчики рвут ее словно бумагу. Он обнажился перед ней, она проводит по безволосой груди. Тепло, не проклятый жар, а приятное человеческое тепло, переходит от груди к ее рукам. Язык, острый и алый, проводит по соску. Он возбуждается, он так приятен на вкус! Его трясет, и одежда слетает с нее. Прямо в чистоте появляется широкая кровать, их захлестывает, уносит в блаженное наслаждение плотью. Это просто сон, не больше, но мертвым достаточно и иллюзии. Окунувшись в океан любви, они выныривают и уходят на дно. Сколько это продолжается, не знает никто, но точно не вечность. Мало, так мало…
— Манада достаточно, — говорит Жюбо.
— Но я хочу… — шепчет она прямо в ухо. Он такой теплый….
— Нам надо выполнить работу.
— Зачем?
— Это Сон Манада, и у нас не так много времени.
Из ее глаз падают две слезинки и растворяют кровать. Он в последний раз проводит руками по ее телу, под ладонями появляется одежда. Голое тело очень отвлекает.
— А как нам ее найти? — спрашивает Манада.
— Ты помнишь образ?
— Смутно.
— Вот он.
Жюбо ничего не сделал, но перед ними зависла картина совокупляющегося магистра. Только это не его сон, а ее. Во сне колдуна, он выглядел величественно и бодро, в ее сне, он представляется как старое чудовище. Волосатый с ног до головы, козлиная борода, на руках и ногах по восемь кривых пальцев, а орудие изнасилование — горячая кочерга черного цвета.
