— Хорошая идея, девка, любишь стоять на коленях? Пробовала совокупляться с животными?
Какие, однако, странные фантазии у людей.
Всхлипываю, рыдаю, мешок на голове аксессуар неприятный, но добавляет убедительности моему лицедейству.
— Господин, пожалуйста, не надо… верните меня мадам, она заплатит. Сколько захотите, любыми деньгами… пожалуйста, пожалуйста, умоляю…
В борделе мадам Брико у меня пара агентов, толковых.
Еще один пинок.
— Избавься, пока не добил. Хочешь денег — продай девку, но подальше, скотам этим, может чем заразит их? И чтобы больше о ней я ничего я не слышал!
Контрольный удар.
«Гасите свет, тушите свечи, пленен огонь…»
Еще не вечер и есть время подумать. А что еще делать в процессе принудительной транспортировки?
«Нелепо и глупо подставилась», — крутилось в голове. Никаких других светлых мыслей не приходило. Утихшая боль, оживлялась от каждого толчка, ошейник с здоровья не прибавлял, мешок на голове тоже. Не буду лгать, аналогии с приключениями дракона я проводила. И да, опасения, что вот сейчас заберут кровь, разденут и подкинут поближе к границе тоже присутствовали. Как и надежда оказаться там. Без кровопускания, желательно.
Тряска — портал, тряска — повозка. Впечатления от путешествия незабываемые. Быть ограниченной пятью органами чувств — слов нет, чтобы передать позорное отчаянье и бешенство, оттого что застряла в слабой форме и ничего в данный момент от меня не зависит. Только это мысленное негодование, да размышления о Агнес: по сути печать короля для нее была сродни адеминовой удавке, удерживали от скатывания в безнадежность. Вернусь, награжу непременно, баронессу, за долготерпение.
Рогожа смердела пылью и плесенью. Плесенью больше, оттого постоянно тошнило. Но выворачивать желудок, когда на голове — мешок, не самая лучшая идея.
«Еще немного и я дойду до предела».
Предел виделся беспорядочным, суетливым мельтешением раскаленных частиц Хаоса, с непрерывным испусканием искр света.
Из фургона выдернули резко, освободили голову и солнце, наотмашь, оплеухой по глазам, добило. Качнувшись, рухнула на колени, в очередной раз. Из меня лилась желчь, темная, со сгустками крови.
— Руки-то развяжите, — кричала женщина.
Визг, ругань, скрип колес — рыночный шум поняла я раньше, чем глаза привыкли к свету. Милосердный Хаос, это была не шутка? Меня! Намереваются продавать?
Руки онемели давно. Освобожденные, теперь они повисли плетьми. Ноги, после удара по коленям, не чувствовались. Шершавые пальцы ухватили за подбородок и потянули вверх лицо.
