Негр, невесть каким ветром занесенный в Новую Зеландию, горделивый гражданин США, профессиональный боксер, начал быстро. А вернее сказать, хотел начать — Моана просто взорвался. Он сразу пошел в рубку, в жесткую, бешеную рубку, на сей раз держа руки в районе головы, когда они возвращались из полета. Полет был недолгим. Все, что успел сделать гражданин США, прежде, чем навсегда подсесть на пособие по безработице — это нанести один удар, не попасть, а затем попытался было уйти в клинч, но Моана успел, прежде, чем боксер повис на нем, как питбуль, достать того в печень, на сей раз ударив, как отметил Джекки, левой рукой. Крышка получил вчера справа. Амбидекстр. Моана одинаково бьет с обеих рук. Негр этого не знал, да, наверное, не интересовался. Прежде, чем он рухнул на пол, для чего с лихвой хватило бы и первого удара, Моана успел ударить его еще пару раз — в живот и в голову. Перчатки, которые тут носили это гордое название, были для клетки — не боксерские, а куда более тонкие, а учитывая специфику места, на самом деле, больше походили просто на кожаные толстые варежки.
Негра унесли, а Моана так и стоял в клетке, подняв руки над головой. Толпа стихла.
— Следующего, — крикнул маори, — я не хочу таскаться по вашим коридорам, как потерявшаяся коза. В зале началось светопреставление. Такого тут не видели еще никогда. Темная лошадка стала чернее ночи, закрадывалось уже подозрение в передозе наркоты или еще чего, но проверять это было уже поздновато.
Следующий выбежал подозрительно быстро, церемонию, которую жалко провел рефери, вытерпел, а затем сходу всадил в бедро Моаны лоу-кик, голенью, попал хорошо, четко, звучно хлопнуло в тишине зала, но Моана словно и не заметил этого. Он стоял, слегка согнув руки и чего-то ожидая. Если свирепый приверженец муай-тай (а третий соперник, как и первый, держался именно этого вида боевого искусства) рассчитывал перебить ногу маори, или просто отбить мышцы, лишив возможности маневрировать, а затем просто кружить вокруг, как акула, всаживая свои ужасные удары в тело Моаны, то он слегка ошибся.
Разумеется, Моане было очень больно. Беда любителя лоу-киков и высокой стратегии была в том, что Моане было наплевать на боль. Он не хотел драться. Он вышел убивать.
Ученые, изыскавшие в крови маори ген воина, не ошиблись. Этот народ любил битву ради битвы, войну ради войны, а смерть и прочее, с ней сопряженное, встречали, недоуменно пожав плечами — ну, что сделаешь. Бывает. Моана был маори настолько чистых кровей, что лучшего образчика для генетических изысканий сложно было бы и найти. Как и ему, собственно, не пришло за вечер в голову никакой работы, которая позволила бы заработать денег, не влезая в криминал. Снова подписать контракт в армию он не хотел — не те деньги, а красть или мародерствовать не позволила бы природная гордость. Бои в клетке он видел по-своему, возможно, даже картинка, бывшая перед ним в те момента, рознилась с теми, что видели все. Кто знает!
