Бакэ-недзуми заговорил высоким скрипучим голосом. Я удивленно застыла.
— Оно говорит… — прошептала Мария.
Остальные были ошеломлены.
— Как тебя зовут?
Он прочирикал что-то непонятное, слюна пенилась в уголках рта.
Он точно назвал тогда свое имя, но я не смогла бы записать его, да и не помнила.
— Можно не переживать, что они сдадут нас, — обрадовался Сатору. — Вряд ли их кто-то поймет.
Тревога пропала, и мы засмеялись. Но по моей спине почему-то пробежал холодок, пока я смотрела на бакэ-недзуми.
Казалось, я затронула что-то запретное в глубине своего сердца.
— Хоть их имена мы повторить не можем, нужно как-то их различать, — отметил Шун.
— Это можно делать по их меткам.
Удивительно, но это сказал Мамору.
— Меткам? Где?
— Где-то на их лбу. Там должна быть их колония и идентификационный номер, — сказал Мамору, не поворачиваясь.
Я робко коснулась головы бакэ-недзуми, подняла его капюшон. Он послушно замер, как обученный пес.
— Вот.
На его лбу синими чернилами значилось: «Древо 619».
— Что это значит?
— Это, видимо, эмблема колонии, — сказал Шун.
Три черты отличали бакэ-недзуми от других зверей.
Первое — их внешность. Они напоминали крыс почти без шерсти, их размер варьировался от шестидесяти сантиметров до метра в длину. Встав на задние лапы, они были почти в полтора метра. Иногда они были ростом с невысоких людей.
Во-вторых, хоть они были млекопитающими, они напоминали муравьев, жили в колониях с королевой. Эта черта им досталась от предка — восточноафриканского голого землекопа. В маленьких колониях было только две-три сотни рабочих, а в больших — тысячи, а то и десятки тысяч рабочих.
В-третьих, бакэ-недзуми были умнее дельфинов или шимпанзе. Некоторые говорили, что они не уступали в уме людям. Те, кто клялся в верности людям, становились «цивилизованными колониями» и получали защиту взамен на их труд. Колонии называли в честь разных насекомых.
Например, колония с большой силой, которую часто нанимали для публичных работ, была колонией Шершня. Вокруг Камису-66 были и другие колонии: Муравья, Златоглазика, Стрекозы, Осы, Ктыря, Жука-оленя, Сверчка, Жужелицы, Древоточца, Плавунца, Сороконожки. Богомола, Моли, Бабочки, Тысяченожки и некоторые другие.
— «Древо», наверное, от колонии Древоточца, — сказал Шун.
— Наверное, метки есть у них всех, потому что их много, и внешне их не различить.
— Тогда это рабочий из колонии Древоточца.
Эта колония была небольшой, всего в двести рабочих.
— Др-тоцец. Древоточец. Чи-чи-чи. Холл… ой. Гр-р-р, — задрожал он.
