– Я согласна. Ты отведешь меня к ней?
– Прекрасно. Пойду и обрадую ее, пока ты будешь подниматься наверх. Поверни налево, когда окажешься там, я скажу тебе, где остановиться.
– О’кей. Там и увидимся. – Я почувствовала легкое движение воздуха, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, и помахала своим билетом женщине, сидящей за столом. Вставая в конец очереди, поднимающейся по длинной винтовой лестнице, я старалась не думать о своей неприязни к Оливии. Она представлялась мне высокой, темноволосой и несказанно красивой – той, что была на равных с Кэллумом. Мои кулаки машинально сжались, но я заставила себя расслабиться. Она не может быть такой уж плохой, уговаривала я себя, если готова общаться со мной. И Кэллуму она, похоже, нравится. Шагая по бесчисленным ступеням, я безуспешно пыталась выбросить ее из головы. Когда я наконец добралась до конца лестницы, то остановилась, чтобы перевести дух перед тем, как проследовать по небольшому лабиринту коридоров, ведущему непосредственно к галерее. Не удержавшись от искушения, я быстро взглянула в зеркало: если мне предстоит встреча с соперницей, то надо убедиться, что в зубах у меня не застрял какой-нибудь кусочек пищи. У образа, появившегося в зеркале, было красное, почти багровое лицо; девица была какой-то взмыленной и тяжело дышала. Обреченно вздохнув, я пошла дальше по коридору.
Поднимаясь по нескольким оставшимся узким ступеням, я вдруг увидела направляющуюся ко мне полупрозрачную фигуру. Я улыбнулась Кэллуму и почувствовала знакомое покалывание в кисти, когда он совместил свой амулет с моим.
– Привет! – сказал он. – Все о’кей? Я видел, что наверху главной лестницы ты вроде как засомневалась.
– Просто слегка занервничала, – призналась я.
– Ты? Занервничала? Это мало похоже на правду!
– Много же ты знаешь о женщинах, – тихо пробормотала я, забыв, что он слышит каждое мое слово.
– Ты серьезно? Действительно нервничаешь из-за встречи с Оливией? – Он расхохотался. – Это изумительно. Она все утро была вне себя от беспокойства – с тех пор, как я сказал ей, что ты сюда придешь. Вы обе боитесь друг дружку!
– Я не боюсь, – обиделась я. – А просто, как уже сказала, нервничаю. – Мне не хотелось употреблять слово «ревную», хотя оно было бы здесь самым точным.
– Ну тогда пошли, вам надо поскорее познакомиться. Она ждет нас в галерее. – В его голосе звучала улыбка.
По какой-то причине мой дискомфорт забавлял его. Я потянула на себя тяжелую дверь, и меня поразило открывшееся мне огромное пространство. Из Шепчущей галереи открывался прекрасный вид на весь собор, а также на нависавший прямо над головой колоссальный купол. Как обычно, здесь было полно туристов, сидящих на длинной скамье, обрамляющей стену галереи, они что-то шептали этой стене в надежде, что их услышит кто-то на другой стороне зала. Многие не осознавали того, что если они сядут нормально и будут тихо говорить, то эффект будет точно таким же, и никто кроме меня не знал точно, в чем природа этого странного акустического феномена. Дерджи сидели или стояли по всей окружности галереи, их никому не было видно, и именно благодаря их присутствию звук шел этими причудливыми путями.
