— Я скажу им.
Серая голова Кенхи, неестественно выгнутая в приступе смеха, резко встала на место. Лицо исказилось, будто Ронга вдруг сделала мертвой очень, очень больно.
— Твоим родителям. Скажу, что ты спокойна… когда ты будешь спокойна. И…
Ронга прикинула, снова возвела в уме все то, что выяснила о Кенхе за это короткое знакомство.
— И не скажу, кто убийца.
Кенха кивнула после долгой паузы.
— Не хочу чтобы они мстили или искали, с ума сходили всю жизнь. Скажи, что со мной все хорошо, но только если они все еще меня ищут. Если нет, то и не напоминай.
— Конечно.
Кенха больше не говорила. Разве что по делу. Вместе они разыскали все, что осталось на горе Мин-О от нее, двадцатидвухлетней актрисы, погибшей от рук Суджан Вона, члена мидзинской мафиозной группировки «Красный песок». Услышав имя и название, Ронга чудом не сбилась с «Сопровождения к мертвым», которое читала по памяти. Дочитала, сложила на дно вырытой ямки все найденные кости и вещи Кенхи, принялась закапывать.
— Что-то случилось?
Кенха тоже была достаточно чуткой, чтобы подмечать даже мелкие изменения.
— Думаю вот… — пришлось соображать быстро. — Думаю, а как тебе эта мода на перламутровую помаду? Как раз лет десять-пятнадцать назад была.
Мертвячка не сразу поняла, к чему Ронга ведет.
— Или вот, Джин Хэнмо — красавчик, правда? — продолжила она. — Особенно в «Легенде о Су Чжоу». Моя первая детская любовь, практически, все стены плакатами увешала.
— Красавчик, — неуверенно, тихо и радостно согласилась Кенха. — Я в кино на «Легенду» как раз ходила. Три раза!
— А я по телику все повторы смотрела…
— И помада — отвратительная. Терпеть ее не могла!
— Ты представляешь, говорят, что опять скоро в моду войдет…
— Ни за что не пользуйся, тебе не пойдет! — Кенха засмеялась, и если бы не провалы вместо глаз, то выглядела бы совсем не страшно. — И кожу подлечи, у тебя слишком сухая. Крем такой, не знаю, есть ли сейчас… «Красавица Улянь», вот, вспомнила. Попробуй обязательно.
Они поговорили еще немного, пока Ронга не торопясь закапывала ямку с костями Кенхи. Как подруги поговорили, смеясь и подшучивая друг над другом.
С последней горстью Кенха исчезла.
Ни вспышек, ни ветра, ни потусторонних звуков. Ронга подумала, что надо бы заплакать, чтобы Кенха, если хоть что-то осталось еще от нее, увидела, что по ней плачет подруга. Единственная ее подруга, так вышло.
Вместо этого Ронга, сидя на коленях, уперлась руками в землю, безо всякого выражения глядя на эту незаметную могилу. Всем сочувствовать — не хватит нервов, по всем рыдать — не хватит слез. Она тоже умела врать, вот и пришлось прикинуться, будто она только хотела помочь чем-то несчастной Кенхе. Будто хотела подружиться.
