— Фотографии, — сказал Кенха, вдруг перестав дурачиться. — У этой, из Дива… Я смотрю, а там она и люди. Веселые, улыбаются. Обнимают ее. Тоже из Дива, но не родственники. Слишком непохожи. Она улыбнулась и давай печатать, быстро так. Шутки какие-то, «я скучаю», еще… Она замолчала ненадолго, наблюдая, как Ронга раскапывает ладонями землю.
— У тебя друзья есть? Или только этот мерзкий дед?
— На себя посмотри.
— У меня нет. И никогда не было.
Уже немного зная Кенху, Ронга ничуть не удивилась этому признанию. Это только в сказках герои помогают душам невинным и прекрасным, с каких сторон ни посмотри.
— Не буду я тебе подругой, Кенха. Мы… немного разные, видишь ли.
Кенха пробурчала что-то вроде «Так уж трудно, что ли» и на целых пять минут замолчала, сгорбившись и опустив голову. Ронга за это время успела выудить из земли кость и резиновую подошву. Добавила в пакет.
— Мои любимые кроссовки были, — пробормотала Кенха. — Красивые, папа подарил…
Ронга вздрогнула. Горечь прорвалась сквозь голос Кенхи стремительно и внезапно… чтобы тут же исчезнуть без следа.
— Бессердечная! — повторила Кенха, когда Ронга подняла голову и взглянула на нее.
И язык показала. Вернее, то, что от него осталось.
Кенха, несомненно, притворялась. Она и при жизни была притворщицей и лгуньей. Только вот теперь она, ужаснейшая из актрис, притворялась грустной и обиженной, чтобы Ронга не воспринимала всерьез ее грусть и обиду.
Ронга ничего не могла с собой поделать — ей нравились люди, которые вдруг оказывались сложнее, чем она привыкла думать. И Кенха подкупила ее этим враньем, готовая быть в ее глазах легкомысленной дурочкой, только чтобы случайная знакомая не заметила ее отчаянья.
— Кенха!
Чудом удалось вставить имя в поток речи. Кенха от неожиданности даже остановилась на полушаге.
— Слушай, вряд ли я смогу что-то для тебя сделать, но попытаюсь. Дело о твоем убийстве наверняка закрыто за давностью, но у дедушки есть друзья в полиции и…
Кенха расхохоталась. Мимо по дорожке прошли двое резвых пенсионеров с палками для ходьбы. Покосились на Ронгу и неосознанно обошли по дуге Кенху.
— Да я даже знаю, кто он! — сквозь хохот вскрикнула Кенха. — Я знаю его лицо, его имя!
«…И все же ты не мстить шла, милая Кенха, — подумала Ронга оцепенело, подавленная тем, как плохо думала о мертвой девушке. — Не мстить, а посмотреть на родителей». Редкость, большая редкость. В мире духов месть заставляет мертвых подниматься даже чаще, чем любовь.
