Полковник положил папку, и Хью пришла в голову мысль, что большая часть ее содержимого не имеет отношения к нему – это такая уловка, способ заставить его думать, будто они знают о нем куда больше, чем на самом деле.
– Похоже, ваш бывший приятель Хартманн сотрудничает теперь с оппозицией Гитлеру, – продолжил Мензис. – Должность в Министерстве иностранных дел дает ему доступ к секретным материалам, которыми он склонен поделиться с нами или, если выражаться точнее, с вами. Что вы на это скажете?
– Я удивлен.
– Но не возражаете принципиально против продолжения?
– В каком смысле?
– Не возражаете отправиться завтра в Мюнхен и повидаться со старым другом? – сказал Кадоган.
– Боже милосердный! – Такого Легат не ожидал. – Он будет в Мюнхене?
– Судя по всему, да.
Разговором снова завладел полковник:
– Один из членов германской оппозиции, которого я на самом деле принимаю всерьез, связался с нами по секретному каналу и спросил, не могли бы мы организовать вам поездку в Мюнхен заодно с премьером. Они со своей стороны попробуют включить Хартманна в состав немецкой делегации. Похоже, у Хартманна имеется еще один документ, более важный, чем переданный вам вчера вечером. Он хочет лично вручить его премьер-министру, чего, разумеется, нельзя допустить. Однако он готов передать его вам. Нам бы очень хотелось узнать, что там. А посему мы думаем, что вам следует лететь и встретиться с ним.
Легат широко раскрытыми глазами смотрел на разведчика.
– Я совершенно ошарашен.
– Задание не лишено риска, – предупредил Кадоган. – Как минимум чисто технически это будет акт шпионажа на территории чужого государства. Мы не хотим вводить вас в заблуждение на этот счет.
– Да, – согласился полковник. – Но с другой стороны, немцы едва ли станут ставить правительство его величества в неудобное положение, устраивая шпионский скандал в разгар международной конференции.
– Вы в этом уверены? – Кадоган покачал головой. – От Гитлера чего угодно можно ожидать. Чего ему меньше всего хочется, так это заседать завтра с ПМ и Даладье. Подозреваю, он охотно использует подобный инцидент как повод прервать переговоры. – Сэр Александр повернулся к Легату. – Так что обдумайте все хорошенько. Ставки высоки. И вот еще что: мы предпочли бы, чтобы премьер-министр не знал обо всем этом.
– Я могу спросить, почему?
– При таких деликатных обстоятельствах для политиков зачастую лучше не знать всей правды, – ответил Мензис.
– На случай, если что-то пойдет не так?
