– Это все?
– Все. Пока.
Клеверли нацепил очки и погрузился в изучение какого-то документа.
Вернувшись в свой кабинет, Легат тяжело опустился за стол. Открыл ящик, взял флакон с чернилами и погрузил в него перо. Он не привык к выволочкам. Чертов Клеверли! Рука его слегка дрогнула, и перо звякнуло о стеклянный край флакона. Мисс Уотсон вздохнула, но головы не подняла.
Хью потянулся к проволочному лотку слева от стола и взял папку с телеграммами, недавно поступившими из Форин-офис. Но не успел он развязать розовую тесемку, как в дверях появился сержант Рен, служивший на Даунинг-стрит посыльным. Как всегда, Рен запыхался – на войне он лишился ноги.
– Начальник Имперского генерального штаба прибыл, сэр.
Легат пошел по коридору вслед за хромающим сержантом. Вдалеке под бронзовым светильником стоял виконт Горт, широко расставив ноги, обутые в начищенные до блеска коричневые сапоги, и читал телеграмму. Важная особа – аристократ, герой войны, кавалер Креста Виктории, он словно не замечал клерков, секретарей и машинисток, которые обнаружили ни с того ни с сего настоятельную потребность выйти в коридор и поглазеть на гостя. Главная дверь распахнулась в каскаде вспышек фотокамер, и вошел маршал авиации Ньюолл. Секундой спустя на пороге обрисовалась внушительная фигура первого морского лорда адмирала Бэкхауза.
– Не соблаговолите ли пройти со мной, джентльмены? – сказал Легат.
Пока они шли, до него донеслась реплика Горта:
– Дафф будет?
– Нет, – ответил Бэкхауз. – ПМ думает, что он может слить Уинстону.
– Будьте любезны подождать здесь, – попросил Хью.
Под защитой двойных дверей, зал заседаний был звуконепроницаем. Легат открыл внешнюю и осторожно постучался во внутреннюю.
Премьер-министр сидел спиной к входу. Лицом к нему, на другом конце длинного стола, располагались министр иностранных дел Галифакс, канцлер казначейства Саймон и министр внутренних дел Хор. Все трое подняли глаза на входящего. В комнате царила полная тишина, если не считать тиканья часов.
– Простите, премьер-министр. Главы штабов здесь, – доложил Легат.
Чемберлен не обернулся. Он широко расставил руки, опираясь на стол, как будто собирался сдвинуть кресло, чтобы встать. Указательные пальцы мерно отбивали дробь по отполированной поверхности.
– Хорошо, – произнес премьер спустя некоторое время своим четким, назидательным, как у старой девы, голосом. – Давайте встретимся снова после возвращения Хораса. Послушаем, что он нам еще скажет.
