Когда премьер-министр и его команда отправились на открытие конференции, следующие десять минут Легат провел, расхаживая по тускло освещенному и устланному дорожками коридору в обществе помощника управляющего отеля. Ему с трудом удавалось скрыть разочарование. «Сделали из меня чертова администратора», – думал он. Первым поручением, данным ему Хорасом Уилсоном, было обеспечить всех членов английской делегации номерами, а затем проследить, чтобы носильщики доставили багаж куда надо.
– Жаль огорчать вас, – сказал Уилсон, – но, боюсь, я вынужден просить вас все время конференции оставаться в отеле.
– Все время?
– Да. Похоже, немцы выделили нам под штаб-квартиру анфиладу комнат. Кому-то надо организовывать работу офиса, установить связь с Лондоном, следить за тем, чтобы на линии постоянно кто-то был. Вы для этих дел подходите наилучшим образом.
Смятение, видимо, слишком заметно проступило на лице Легата, потому что сэр Хью продолжил успокаивающим тоном:
– Я вполне понимаю вашу досаду: ведь вы не увидите главного шоу. Как не увидит его и бедолага Сайерс, оставшийся в Лондоне, хотя его имя уже было внесено в список лиц, сопровождающих премьер-министра. Но тут уж ничего не поделаешь. Мне очень жаль.
Легата подмывало сказать, в чем истинная причина его поездки в Мюнхен. Но чутье подсказывало, что это только усилит желание Уилсона держать его подальше от немецкой делегации. Уилсон вел себя точно акула, рыскающая под безмятежной поверхностью моря, и это наводило на мысль о том, что главный советник премьер-министра для себя уже назначил Легату совершенно определенную роль.
Поэтому Хью ограничился сдержанным:
– Разумеется, сэр. Я немедленно займусь этим.
Апартаменты премьер-министра состояли из спальни с кроватью под балдахином и гостиной в стиле Людовика XVI, с позолоченными креслами и выходящими на балкон стеклянными дверями.
– Это самый роскошный номер в отеле, – заверил его помощник управляющего.
Следующие по уровню комфорта комнаты Легат распределил между Уилсоном, Стрэнгом, Малкином, Эштон-Гуоткином и двумя дипломатами из берлинского посольства, Хендерсоном и Киркпатриком. Руководствуясь духом самопожертвования, самые маленькие номера, расположенные на противоположной стороне коридора и с видом на внутренний двор, он отвел себе и Данглассу, в других таких же поселил детективов, личного врача премьера сэра Джозефа Хорнера, который немедленно отправился в бар, а также двух секретарш из Садовой комнаты, мисс Андерсон и мисс Сэквилл. «Так вот как ее зовут: Джоан Сэквилл», – отметил он.
