При спуске с трапа офицер СС с папкой в руках осведомился о фамилии Легата. Сверился со списком.
– Ах да, вы вместо герра Сайерса. – И поставил напротив галочку. – Вам предстоит ехать в четвертой машине вместе с герром Эштон-Гуоткином, – сказал он по-немецки. – Ваш багаж доставят в гостиницу. Будьте любезны… – Его рука протянулась за шкатулками.
– Нет, благодарю. Это должно быть при мне.
Последовала короткая борьба за обладание поклажей, но в итоге немец уступил. «Мерседес» был с открытым верхом. Эштон-Гуоткин уже расположился на заднем сиденье. На нем был плащ с каракулевым воротником, и он сильно вспотел от жары.
– Прямо скотина какая-то, – пробормотал дипломат, когда эсэсовец удалился.
Потом воззрился из-под нависших бровей на Легата. Хью знал спутника только по репутации: выказал выдающиеся успехи в изучении классических языков во время пребывания в Оксфорде, хотя ученой степени не получил, знаток японского, супруг балерины, бездетен, поэт, писатель, чей сенсационный роман «Кимоно» вызвал в Токио такое возмущение, что Эштон-Гуоткина пришлось отозвать из страны. И вот теперь эксперт по экономике Судетской области!
– Для ПМ сейчас каждая минута – настоящее мучение, – сказал Легат.
Чемберлен торопливо шел мимо шеренг СС. Он едва скользил взглядом по молодцам в черных мундирах. Не смотрел и на Риббентропа, которого терпеть не мог. Узнав, что ему предстоит делить с министром иностранных дел Германии одну машину, он отчаянно закрутил головой в поисках Уилсона. Но спасения не было – их обоих усадили в открытый «мерседес». Тронувшись с места, кортеж медленно проехал вдоль терминала, чтобы толпа могла поприветствовать Чемберлена – тот вежливо приподнимал шляпу в ответ. Выехав из ворот аэропорта, они свернули на юг, на Мюнхен.
Хартманн заказал им билеты во время зимнего триместра 1932 года. Они только что побывали в Котсуолде, навестив мать Легата в ее домике в Стоу-он-Уолд. Всех гуннов она ненавидела в принципе, но Пауля обожала. Вернувшись в Баллиол тем воскресным вечером, Хартманн сказал:
– Дорогой Хью, как только сдадим окончательные экзамены, позволь показать тебе для разнообразия настоящую сельскую местность – не из тех, что считается просто «милой».
В Баварии у него живет девушка – можно будет ее навестить.
Ни одному из них было невдомек, что, пока жизнь в Оксфорде течет привычным чередом, в Германии Гинденбург может распустить рейхстаг и спровоцировать тем самым всеобщие выборы. В Мюнхен молодые люди приехали в тот самый летний день, когда Гитлер обратился с речью к огромному скопищу за городом, и как ни пытались они игнорировать политику и наслаждаться каникулами, спасения не было даже в самом маленьком городке. Легату вспоминался угар маршей и контрмаршей, штурмовые батальоны против «Железного фронта», демонстрации на улицах и дебаты в кафе, нацистские плакаты: «Гитлер над Германией!», «Германия, проснись!» – которые коричневорубашечники расклеивали днем, а левые срывали ночью, собрание в парке, закончившееся нападением конной полиции. Когда Лейна настояла на прогулке к резиденции Гитлера и выкрикнула при появлении фюрера оскорбительные слова, им повезло, что их не растерзали на месте. Как далеко все это отстояло от Гауфа и Дж. С. Милля! Перевести на немецкий: «Правление акционерного общества является, в принципе, правлением из наемных работников…»
