– А то, что у него жену с дочерью выкрали и едва самого не убили, не слышал?
– Откуда такая информация, товарищ Сталин?
– Фитин вчера заходил, рассказывал. Каялся, что его резидентура плохо сработала, пропустила этот вопиющий случай. Хорошо, что всё обошлось. А вот то, что ты, Лаврентий, возглавив МВД, забыл о нашем агенте, плохо! Понимаю, не твоё ведомство, но должен помнить о человеке, который и для страны немало сделал, и для тебя лично.
– Виноват, – изобразил покаяние бывший нарком, а ныне министр. – А что там всё-таки случилось?
– Вроде началось всё с банальной драки в каком-то баре Лос-Анджелеса. Наш Сорокин, как водится, надавал хулиганам по шее, тех за решётку, а один из оболтусов оказался родственником какого-то мексиканского наркобарона. Племянником, кажется. Этот наркобарон обиделся, что его племянника в тюрьму сажают, хотел, чтобы наш Сорокин в суде изменил показания. Тот отказался, и на него было совершено покушение, а когда суд вынес приговор, выкрали его жену и дочь.
– Варвару Мокроусову, а дочь у них, кажется, Софья, – вспомнил Берия.
– Ну, тебе виднее… В общем, потребовали выкуп – пять миллионов долларов. Сорокин деньги собрал, но решил отомстить. Вроде как итальянская мафия ему дала бойцов, и они в Мексике навели шороху. Кого-то на тот свет отправили, а самого главного Сорокин в Америку привёз и сдал людям из ФБР.
– Гувер, наверное, был очень рад, – хмыкнул соратник.
– Ничего весёлого тут нет, – нахмурился Сталин, и Берия втянул голову в плечи, хотя и без того от природы походил на филина, а пенсне только добавляло сходства. – Печально то, что у нас не налажен контакт с объектом. Мы должны держать руку на пульсе, даже если наш человек является… Как ты мне говорил?
– Спящим агентом.
– Вот-вот, спящим. Недоработка, о чём я и сказал Фитину.
– А не может это быть преднамеренной недоработкой? – вкрадчиво, словно про себя, поинтересовался собеседник.
– Хочешь сказать, его могли в Америке перевербовать?
Берия пожал плечами. Мол, доказательств нет, но, если надо, найдём.
– Не впадай в ежовщину, Лаврентий, – буркнул отец народов. – Но к Фитину присмотрись, ненавязчиво так, чтобы ничего не заподозрил.
– У меня есть свой человек в его окружении, ему и поручу.
Иосиф Виссарионович разломил очередную папиросу из пачки с надписью «Герцеговина Флор» и принялся неторопливо набивать трубку. Берия молчал, ожидая, что ещё скажет руководитель партии и государства. За годы работы под Сталиным он привык к подобному ожиданию. И даже табачный дым его не мог вывести из равновесия, хотя некурящий министр обороны к любителям подымить относился без особой симпатии. В его кабинете курить запрещалось, а если собирались всем руководством, приходилось терпеть. Не сделаешь же замечание, пусть даже этот некто стоит в иерархии намного ниже тебя, если тут же дымит сам Вождь.
