Голос не обманул: пусть я и продрогла еще сильнее (хотя, казалось бы, куда дальше), но к сумеркам я наткнулась на чей-то дом на отшибе. Он был пуст. Разбив камнем окно, я пролезла внутрь. Судя по пыли и затхлому воздуху, там давно никто не жил. Ни воды, ни еды, ни электричества. Зато не было ветра и снега. В этом доме я проспала весь следующий день. В этом доме я впервые — на своей короткой памяти — посмотрела на себя в зеркало. Ту фразу, что я сказала при этом, не рекомендуется повторять при беременных женщинах, детях и людях с хрупкой психикой…
Ну, что я могу сказать еще? Лицо мое, отражавшееся в зеркале, было чужим, неправильным, не моим. У меня не могло быть такого овала лица, линии скул, формы носа и губ. На мелочи, вроде грязи, общей изможденности и одного большого колтуна вместо волос я решила не обращать внимания: была бы вода и хоть что-то на пожевать…
А на десятой минуте разглядывания себя в зеркале я все же задалась наиважнейшим вопросом: а кто, собственно, я такая? Потому что именно перед тем зеркалом я, к своему ужасу, осознала, что совершенно не знаю ни своего имени, ни того, что было до того, как я очнулась на камнях. У меня даже своеобразная истерика случилась: я битых полчаса (или дольше) стояла перед тем зеркалом и пыталась подобрать себе имя. Ни одно не подошло. Что характерно, Голос, что указал мне дорогу в этот домик, молчал и даже не пытался помочь.
Но мало-помалу я успокоилась и решила обыскать дом: вдруг что найду. Часть дверей была закрыта, но это меня не остановило: в чуланчике я нашла кусок проволоки, которой и были вскрыты две хлипкие дверки, с третьей же вышла промашка и я ее высадила. Ногой.
«Классные навыки!» — подумала я, осматривая найденные сокровища: полупустую канистру с водой, старые драные носки, грязные, заляпанные джинсы, потертые, но вполне крепкие ботинки и теплую куртку. Сокровища те еще, но в моем случае это было божье благословение: та одежда, что была на мне, не заслуживала даже наименоваться лохмотьями.
Когда окончательно стемнело, из домишки выбралось настоящее пугало: найденная одежда была размера на четыре больше необходимого, а спутанный комок грязных волос я безо всяких колебаний обрезала — хоть мой внутренний советчик на этом все же проснулся и истошно протестовал против такого варварского преступления. Или протестовала? Какая, к черту, разница?..
Той же ночью я дошла до ближайшей поселения, разбила витрину бакалейной лавки и, набрав полное одеяло еды, дала деру из деревушки. Тусклый рассвет застал меня в дороге. Вновь проснувшийся Голос неумолимо гнал меня в одном известном ему (ей?) направлении. Я не противилась: во-первых, сил на это не было, во-вторых, Голос плохого еще ни разу не посоветовал. Все еще было впереди.
