Однажды придет время. От так от — без предупреждения — пришло! Однажды придет время осознания всех просчетов, ошибок, настоящих скорбей. Придет время учета. А какая сёдни серия? Да я три пропустила… Ну давай, чего там у них?.. Да? А она?.. Да? А он?.. Однажды придет время понимания собственного участия в этой жизни. А хлеба ты купила? Колбаса совершенно не та, что нужно! Сколько раз можно об этом говорить?! И вот так… И вот тогда… Только тогда придет ясное видение тщетности большей части твоей жизни! Зачем?.. Зачем… Зачем, я спрашиваю, хоронить нашу дорогую бабушку в таком дорогом гробу? Можно ведь подешевле… И потом, кто ТАМ это оценит? И без того денег на водку не хватает! И что это у нас тогда за поминки?..
Разбудите меня пораньше. Так уж хочется насладиться предстоящим утром, вдохнуть хрустального воздуха, записать на нотном стане солнечных лучей никогда не повторяющуюся птичью рапсодию. Так уж хочется предстоящим утром захотеть начать все сызнова, сначала… Со своего окончательного начала! Вот эта вот одна мысль, отголосок даже самого чистого моего желания, дороже всего на свете! И уж непременно дороже первой утренней сигареты, с которой, по своему обыкновению, я и начинаю проживать свой скучный день.
Он присылал ей цветы… За неимением возможности встреч… Ей же некогда! Она занимала пост и зарабатывала больше его на… На много. Он присылал ей цветы, она прислала ему уколы. Ну, лекарство в ампулах! Он выслал ей цветы и стал делать уколы… На третий день у него поднялась температура и разнесло задницу, что вовсе не помешало ему в очередной раз выслать ей цветы. Через полторы недели она подвигнулась отправить по электронной почте кому-нибудь письмо с соболезнованиями по его безвременной и такой вот смехотворной кончине… Хотела отправить соболезнования. Но не нашла адресата.
В самый жаркий день ты стоишь у фонтана на Тверском бульваре, держишь в изящной руке неправдоподобно твердый стаканчик мороженого и следишь за отблесками солнца, задорно смеющимися в толстых струйках журчащей воды. Я не вижу тебя. Я сижу порядочно далеко, на коричневой и потертой скамейке бульвара, курю и думаю о тебе… Мимо неторопливо идут люди, такие же как ты девчонки, важно проползают по асфальту рогатые троллейбусы… Обычная картина старого московского бульвара в будний и знойный июньский день. Но в этой самой будничной картине явно не хватает одной немаловажной детали. Вот я и сижу… Сижу и дорисовываю досадно пропущенный фрагмент. Я рисую тебя!
