– Надо, – назидательно произнес он, – чтобы всё было как надо. Так что билеты можешь почтительнейше вернуть.
И с этими словами он захохотал, заквакал, по-театральному так, с надрывом. Словно жаба из книги Генри Торо про американский пруд.
– Какие еще билеты? – я совершенно упал духом.
– Обыкновенные билеты, в небо: на самолет с серебристым крыловым, иваном андреичем.
С улицы еле слышно донесся гул сирены.
– Полиция, – прокомментировал Кирюша злорадно. – А знаешь, почему они так гудят?
Я молчал. Ждал, что этот подлец еще скажет.
– Они едут раскрывать преступление, – торжественно изрек Кирюша.
Я серьезно кивнул. Звук сирены был едва слышен, но теперь нарастал. Сделалось вдруг очень страшно.
– Гросер кениг? – позвал Кирюша. – Эндрю-бздо? У тебя виза к ангелочкам случаем не просрочена, а?
Я точно не помнил.
– А то смотри-смотри, – захихикал он. – Сейчас зайдут сюда, заарестуют и к Сидорову отправят в Копенгаген, на нары.
– Так Сидоров же сбежал? – возмутился я. – Разве нет?
– Поймают, – ласково пообещал Кирюша. – У нас – обязательно поймают.
Я обхватил голову руками. Господи! Когда же все это кончится? Живешь, читаешь книги, работаешь за копейки, и все вроде хорошо. А как начнешь себе доверять, так, чтобы по-настоящему, чтобы к мирозданию и к людям причаститься, – в тебе почему-то объявится не дух трансцендентный, а уродский, дебильный Кирюша, откуда-то с картин Босха, а вслед за ним…
– Андрюша! – я услышал голос Джека. Он раздавался из комнаты, но мне почему-то показалось, что прямо у меня под ухом. – Ты чего там застрял?! Иди к нам!
– Иди-иди! – напутствовал меня Кирюша. – Открой дверь и иди! Там брат твой Джек и твоя новая пассия.
Он еще что-то говорил, но слова уже не грохотали, не задевали слух, а только хлипко, тошнотворно шлепали, как курортные резиновые вьетнамки по мокрому асфальту.
– Andrew? Are you ok? – прямо за дверью раздался голос Мисси. Я почувствовал, что Кирюша безвозвратно исчезает, что в голове что-то закрывается и посторонние голоса перестают беспрепятственно в нее заходить. Поднялся, открыл дверь, и Мисси зашла ко мне в ванную. Мы обнялись в темноте, и она нежно провела рукой мне по волосам.
Уже через несколько минут я снова сидел на полу в большой комнате, снова обнимался с Мисси и испуганно думал: как бы так сделать, чтобы этот Кирюша больше никогда у меня в голове не объявлялся.
Весь следующий день мы отсыпались. Ночь тоже прошла без приключений. А днем позже я уже укладывал чемодан, чтобы ехать в аэропорт. Мы проснулись к полудню, долго завтракали склизкими вчерашними морепродуктами, и теперь нужно было торопиться. Мисси вызвалась ехать со мной в аэропорт, но я сказал, что не люблю долгие проводы и вообще должен побыть один. Это было ложью, я хотел, чтобы она оставалась со мной как можно дольше. Мисси психанула, ушла на кухню, громко хлопнув дверью. Я почти все собрал – оставалось упаковать только туалетные принадлежности, – когда в комнату зашел Джек. Его лицо – белое, неподвижное, всегда безучастное – на этот раз выражало озабоченность.
