– Да, нет у меня никакого карабина, – после некоторых раздумий попытался вновь повторил Козак.
– У тебя уже тридцать девять минут, – невозмутимо парировал Мухин.
Капитан быстро встал со стула, надел шапку и выскочил из кабинета.
– Ты, думаешь, он вернется? – спросил Чернов.
– Если, не вернется, значит, я, как опер, иссяк и мне пора уходить оперативным дежурным куда-нибудь в Управление, – вынес себе вердикт Мухин, и неожиданно предложил:
– А давай, пока он ходит, сыграем в шиш-беш? – не дожидаясь ответа, он вытащил из шкафа нарды и стал расставлять фишки.
После третьей партии, Мухин взглянул на часы. Время, которое он выделил Козаку, уже истекло. Было заметно, как Виктор начал нервничать, он вновь закурил сигарету и стал молча ходить по кабинету.
В этот момент, без стука в дверь в кабинет зашел капитан Козак. В руках он держал длинный предмет, завернутый в мешковину.
– Ну вот, а говорил, что у тебя нет никакого карабина, – едва сдерживая радость в голосе, произнес Мухин.
– А это не карабин? – ответил капитан.
– А что же? – удивился Виктор.
– СВТ- 38.
– Что-что? – переспросил не менее удивленный Чернов.
– Самозарядная винтовка системы Токарева, – ответил Козак и вытащил из мешка оружие.
Мухин покрутил ее в руках. Металл, в некоторых местах, был побит коррозией, но было заметно, что с ней серьезно поработали, чтобы вернуть в рабочее состояние.
– И откуда у тебя этот раритет? – спросил у капитана Мухин.
– В сопках нашел. Тут оружия вокруг море. В этих местах во время войны активные боевые действия проходили, так что, собирая в сопках грибы, можно много чего найти. Вот и я ее нашел. В Мурманске заказал приклад, потому что старый сгнил, отчистил, смазал. Оказалось, к ней подходит наш патрон калибра 7,62мм. А сами понимаете, что значит для охотника нарезное оружие. Это же совсем другая охота, – он с сожалением посмотрел на винтовку, протер еще раз приклад мешковиной и отдал ее Мухину.
– Я тебя, как человек и охотник понимаю, но как опер – обязан выполнять свои обязанности, – почти оправдываясь, ответил Мухин.
– Да, и я понимаю, – согласился Козак, – Лучше скажите, что мне теперь за это будет.
– Я же тебе сказал, ни-че-го.- по слогам произнес Виктор. – Оформляем, как добровольную сдачу, пожимаем руки и расходимся.
– И по служебной линии меня ни как не накажут? – не поверил штурман.
– Я же дал тебе слово офицера, – повторил Мухин.
Он сел напротив Козака, протянул ему лист бумаги и стал диктовать текст документа о сдаче оружия.
