Вся правда обо мне | страница 13
2. Сосредоточенность. Это искусство замечать свои ощущения (когда мы на взводе, эмоции кипят, тело напряжено и натянуто и что-то явно не на месте) и задаваться вопросом, как они связаны с определенным убеждением или мыслью. Сосредоточенность говорит: «О чем ты думал, когда появилось это чувство? Какую установку себе давал? С чего все началось? Откуда взялось это убеждение?»
3. Сочувствие. Поначалу нелегко нырять в шаблоны, которые душат нас. В этот момент поможет сострадание к себе самому. Оно говорит: «Ты всего лишь человек. Тебя любят. Я буду с тобой, что бы ни случилось». Все мы дети многих поколений глубоко укоренившихся установок и действуем наилучшим способом из всех известных. Сочувствие напоминает о необходимости взращивать терпимость к себе и окружающим, потому что мы ориентируемся на разрушительные модели своей ничтожности, стыда, вины, обиды и боли.
Когда смелость, сосредоточенность и сочувствие рядом, каждое мгновение становится возможностью яснее увидеть себя. Приглашением приблизиться к тому целому, кто вы есть.
Часть вторая: мифы отревоге
«Я делаю то, что якобы должен делать. И ненавижу это». Знакомьтесь: ожидания
Всякий раз, выступая с лекцией, я встречаю несколько человек, которые, несмотря на довольно разные обстоятельства своей жизни, говорят одно и то же:
В моей жизни как будто чего-то не хватает. Я занимаюсь тем, что мне не очень нравится, но считаю, что должен продолжать. Это не такое уж ужасное занятие, и в нем есть свои преимущества, но, когда я позволяю себе быть предельно откровенным с собой, чувствую, что загнан в ловушку, напуган, ощущаю: застрял. Вокруг столько людей, которых я боюсь ранить или расстроить, и это еще больше все усложняет. Что мне делать, Эмбер?
Тем же вопросом я бесконечно задавалась сама, когда вела благополучную, безбедную жизнь, трудясь на хорошо оплачиваемой работе, которую одновременно любила и ощущала не вполне для себя подходящей.
В самой работе не ощущалось никаких изъянов. Коллеги были чудесными и приятными людьми, и я уважала их. Я имела дело с брендами, считавшимися престижными. Это занятие и вдохновляло меня, и наполняло энергией, и заставляло расти над собой. Окружающие говорили, что мне «повезло», меня ждет «большой успех». Это дело мне нравилось – но не до конца. Когда я прислушивалась к себе, сквозь многие голоса, убеждавшие, что избранный путь мне подходит, отчетливо прорывалось:
Это не твоя жизнь. Эта жизнь – чужая. Уходи.
